Где взгляд у отпетого подземного торговца подернут амальгамой,
а речь и повадка подобны павлиньим раздвинутым козырям.
Где финны цветут здоровьем.
А проститутки краше бензиновых луж.
Где тщедушные моллюски носят то черные лакированные панцири,
то кабинеты.
Где периферийный хомяк переносит за щекой туда и обратно.
Где номенклатурный работник, ставящий подписи, подобен слону,
ступающему тщательно и надежно ногами-присосками, потому что вдруг
он полый внутри дирижабль.
- 10
- Где гриф "секретно" питается падалью.
А орёл величественно сидит на суку босиком.
Где отары инженеров кочуют между кульманами, колхозными поля ми, полигонами, избирательными участками и антивоенными митингами.
Где бухгалтер бегемотом настороженно выглядывает на поверх ность, словно слесарь из-под приподнятой крышки канализационного
колодца, словно сердце современного русского.
Где фабрика "Ява" на всякий случай продолжает выпускать папи росы "Казбек".
Где по ночам такси зажигают зеленые волчьи глаза.
Где в каждой квартире из каждой плиты вырывается сибирский
вечный огонь.
О сад, сад!
Где железо подобно отцу напоминающему.
Где немцы цветут здоровьем.
И финны тоже цветут здоровьем.
Где метрдотель - бархатный крот в рентгеновской полутьме наск возь видит ваше либидо, а сержант выкрикивает "падла!", "Падла!" И
сорит подсолнечной скорлупой.
Где красотки жадно хватают ушами галантерейные блёсны.
Где на вопрос о том, как пройти, из множества рук составляются
оленьи рога.
Где зебра - это пони с плохой строчной разверткой.
Где стайки программисток знойным летним днём, словно воробышки
в клетке павлина, весело поклёвывают в машинном зале прохладу кон диционеров.
Где обезьяны знают разгадку атеизма.
Где финны допивают последнюю водку.
Где жизнь, словно уж, переплывающий стремнину, равномерно дви жется налево и направо относительно прямой осевой линии.
- 11
- Где завысокие десантники пятнисты.
Где баллистическая траектория - шея лебедя, вся в инверсной
изморози с маленьким солнышком клюва на конце.
Сад.
Где изначальный хаос постепенно переходит в упорядоченное
блестяще-никелированное, зеркальное, отполированно-отражающее сос тояние.
Сад.
Где вскоре будут только лишь солнечные зайчики, солнечные миш ки, солнечные бегемотики и солнечные крокодильчики.
Сад.
Где разъятие поцелуя звучит, как отрываемая от асфальта крос совка "Пума".
Где подгулявшая сотрудница гастронома в майке "Elephant" в бе зудержном танце демонстрирует корчащиеся от подземных испытаний се мипалатинские горы.
Где бухгалтер настороженно выглядывает на поверхность периско пом.
Где от чрезмерно выпитого начинают юзить.
Где кооператор-ударник имеет сущность пороховых газов, разго няющих пулю и не забывающих при этом передернуть затвор.
Где впереди идущее зубчатое колесо рьяно спихвиает звенья гу сеницы в непроходимую грязь, а колесо, идущее позади, выволакивает
эти звенья из грязи и вновь передает их впереди идущему.
Где жизнь движется не по спирали, а по резьбе.
Где мысль ослепительным сгустком света всё быстрее и быстрее
мечется между стенками лазера.
Где спинно-мозговые электроны струятся в кабеле, чей перелом
чреват параличом.
Где испуг цветёт алгоритмическим деревом.
- 12
- Где бесплотные коротковолновые фантомы медленно кружат вокруг,
словно рыбы, обнюхивая и заглядывая в глаза.
Сад.
Где железо подобно отцу.
Юрий Арабов
ПРО БОЦМАНА
В рождество, когда у любой звезды
нету сил, чтоб родиться из млечной щели,
его находили у медсестры
за неимением пещеры.
Придя, волхвы не снимали бот
и не делали коньячных порций,
хоть знали твердо: такой убьет.
Не убивай же их, боцман!
Коль ты в офсайде, продай им зонт
своей мамаши, что красит космы.
Эмигрирует солнце за горизонт.
Не убивай его, боцман!
- 13
- Надень фуражку и не горюй,
что сапоги без носков не очень.
Рождество - это время
по календарю,
когда ноги будущим не промочишь.
Не тронь сестренку, а ну оставь,
зачем ее завернул ты в простынь?
Тебе б товарный грузить состав,
не убивай ее, боцман!
Вселенная - это такой масштаб,
что не пролезет в твою фрамугу,
и в нем кроме Бога фабком, генштаб...
Не убивай же их, боцманюга!
Боюсь, что умер в тебе главбух
и Гуссерль умер с Платоном в паре,
пускай ты их наблюдал в гробу,
уймись, прошу тебя, карбонарий!
Уймись... Ведь сердце уже не бьется.
Приляг в канаву, тут нет Оруда...
Спокойно, товарищи, это - боцман.
Не зарывайте его покуда.
- 14
- Александр Башлачев.
ЗИМНЯЯ СКАЗКА
Однозвучно гремит колокольчик Спасской башни Кремля.
В тесной кузнице дня Лохи-блохи подковали Левшу.
Под рукою - снега. Протокольные листы февраля.
- Эх, бессонная ночь! Наливай чернила - все подпишу!
Как досрочник - ЗК два часа назд откинулся день.
Я опять на краю знаменитых вологданьских лесов.
Как эскадра в строю, проплывают корабли деревень.
И печные дымы - столбовые мачты без парусов.
И плывут до утра хутора, где три кола - два двора.
Но берут на таран всероссийскую столетнюю мель.
Им смола - дикий хмель. А еловая кора - им махра.
Снежок - сахарок. А сосульки им - добра карамель.
А не гуляй без ножа! А дальше носа не ходи без ружья!
Много злого зверья. Ошалело - аж хвосты себе жрет.
А в народе зимой - ша! - вплоть до марта боевая ничья.
Трудно ямы долбить. Мерзлозём коловорот не берет.
Ни церквушка, ни клуб. Поцелуйте постный шиш вам баян.
Ну а ты не будь глуп! Рафинада в первачок не жалей!
Не достал нас "Маяк". И концерты по заявкам сельчан
По ночам под окном исполняет сводный хор кобелей.
- 15
- По ночам под окном - то ли песня, то ли плач, то ли крик,
То ли спим, то ли нет! Не поймешь нас - ни живы, ни мертвы.
Лишь тропа в крайний дом над обрывом вьется, как змеевик.