8. “И как вы думаете, каламы — эти вещи хороши или плохи?” — “Плохи, почтенный”. “Предосудительны или нет?” — “Предосудительны, почтенный”. “Порицаемы или одобряемы мудрым?” — “Порицаемы, почтенный”. — “Будучи предприняты и соблюдаемы, не ведут ли они ко вреду и болезни? Не поражают ли они вас?” — “Будучи совершаемы, эти вещи несут вред и болезнь. Да, именно так.”
9. “Потому мы и говорим, каламы, не основывайтесь на том, что было сказано многократно, ни на традициях, ни на слухах, ни на писаниях, ни на предположениях, ни на догмах, ни на умственных построениях, ни на откровениях, ни на чьих-то кажущихся способностях, ни на соображениях типа “это монах — наш учитель”. Но, каламы, когда вы сами знаете, что какие-то вещи плохи, предосудительны, не одобряются вашим сознанием, а будучи предприняты и совершены, ведут к вреду и болезни, оставляйте их.
10. Каламы, не основывайтесь на том, что было сказано многократно, ни на традициях, ни на слухах, ни на писаниях, ни на предположениях, ни на догмах, ни на умственных построениях, ни на откровениях, ни на чьих-то кажущихся способностях, ни на соображениях типа “это монах — наш учитель”. Но, каламы, когда вы сами знаете, что какие-то вещи хороши, непредосудительны, подтверждаются вашим сознанием, а будучи предприняты и совершены, ведут к пользе и счастью, приступите к ним и пребывайте в них”.
11. “Как вы думаете, каламы, отсутствие жадности у человека представляется полезным для него или вредным?” — “Полезным, почтенный”. — Каламы, если он не отдаваясь жадности, не захлёстываясь и не покоряясь ею умственно, не отнимая жизнь, не воруя, не распутствуя, не говоря лжи, побуждает другого поступать так же, пойдёт или ему это на пользу и принесёт ли счастье?” — “Да, почтенный”.
12. “Как вы думаете, каламы, отсутствие ненависти у человека представляется полезным для него или вредным?” — “Полезным, почтенный”. — Каламы, если он не отдаваясь ненависти, не захлёстываясь и не покоряясь ею умственно, не отнимая жизнь, не воруя, не распутствуя, не говоря лжи, побуждает другого поступать так же, пойдёт или ему это на пользу и принесёт ли счастье?” — “Да, почтенный”.
13. “Как вы думаете, каламы, отсутствие заблуждений у человека представляется полезным для него или вредным?” — “Полезным, почтенный”. — Каламы, если он, не будучи подвержен заблуждению, не погружаясь в него и не обманывая им свой ум, не отнимая жизнь, не воруя, не распутствуя, не говоря лжи, побуждает другого поступать так же, пойдёт или ему это на пользу и принесёт ли счастье?” — “Да, почтенный”.
14. “И как вы думаете, каламы — эти вещи хороши или плохи?” — “Хороши, почтенный”. “Предосудительны или нет?” — “Непредосудительны, почтенный”. “Порицаемы или одобряемы мудрым?” — “Одобряемы, почтенный”. — “Будучи предприняты и соблюдаемы, не ведут ли они ко благу и счастью? Как они вам?” — “Будучи совершаемы, эти вещи ведут ко благу и счастью. Да, именно так.”
15. “Потому мы и говорим, каламы, не основывайтесь на том, что было услышано многократно, ни на традициях, ни на слухах, ни на писаниях, ни на предположениях, ни на догмах, ни на умственных построениях, ни на откровениях, ни на чьих-то кажущихся способностях, ни на соображениях типа “это монах — наш учитель”. Но, каламы, когда вы сами знаете, что какие-то вещи плохи, предосудительны, не подтверждаются вашим сознанием, а будучи предприняты и совершены, ведут к вреду и болезни, оставляйте их”.
16. “Ученик Благородных, каламы, который таким образом лишен зависти, злонамеренности, заблуждений, ясно понимающий и вдумчивый, проникнутый дружелюбием ко всем сторонам света, а также к верху и к низу, поскольку там есть живые существа; пребывает, проникнув весь мир великой, возвышенной, безграничной мыслью дружбы, свободной от злости и ненависти.
Он живёт, проникнутый мыслью сострадания ко всем сторонам света, к верху, низу и повсюду, ко всему миру, в силу присутствия там живых существ, он пребывает, проникнутый великой, возвышенной, безграничной мыслью сострадания, свободной от ненависти или злости.
Он живёт, проникнутый мыслью радости ко всем сторонам света, к верху, низу и повсюду, ко всему миру, в силу присутствия там живых существ, он пребывает, проникнутый великой, возвышенной, безграничной мыслью радости, свободной от ненависти или злости.
Он живёт, проникнутый мыслью уравновешенности ко всем сторонам света, к верху, низу и повсюду, ко всему миру, в силу присутствия там живых существ, он пребывает, проникнутый великой, возвышенной, безграничной мыслью уравновешенности, свободной от ненависти или злости.
17. Ученик благородных, каламы, у которого такой вот ум, свободный от ненависти, злости, столь неомрачённый и очищенный — это тот, кто находит четыре утешения здесь и сейчас.