Мужчина полез в стол и достал помятый листок бумаги.
– Так… Управление электричеством, трансформация воды, атака камнями, воздушная волна… Это всё неинтересно, а вот телепатия, телекинез, гипноз!.. Можешь мне дать эти три и оставить человеком?
– Конечно, босс, – Стивен едва подавил желание улыбнуться, подозревая, что улыбка у него сейчас получится, как у маньяка.
***
Лаборатория была белой, все предметы и углы словно бы смылены – всё по современной моде для лабораторий. Оборудование в основном соответствовало мебели, кроме модифицированного здесь же. Например, как круглый прозрачный резервуар с зеленой жидкостью, выглядящий, как очень большая пробирка на подставке, к стенкам которой было хаотично налеплено множество датчиков и излучателей. Он сразу привлекал взгляд своей рабочей неопрятностью. Сверху «пробирку» обхватывала железная площадка с перилами, на которой стояли два человека: тонкий – в защитном костюме и толстый, полностью обнаженный.
Прошло трое суток с момента разговора в офисе, и Джонс уже прибыл к Стивену на процедуру собственного улучшения. Джонсон был расчетлив и аккуратен ровно до тех пор, пока азарт не брал свое. Вот и сейчас желание получить огромный гешефт в виде способностей и здоровья лишили его всякой осторожности. Мужчина стоял, ежась от прохладного воздуха лаборатории, и переминался с ноги на ногу от нетерпения.
– Внешность не должна слишком резко меняться, представим, что я просто сделал себе операцию по откачке жира. Липосакция, так, кажется? В общем, убери живот, немного омолоди и добавь… гипноз, только гипноз.
На этот раз суетился Джонс, Стив же был абсолютно спокоен и уверен в себе. Почему-то начальника это не обнадеживало, а наоборот, заставляло нервничать.
Джонсон сел на край платформы и с громким плюхом погрузился в «пробирку». Зеленая жидкость оказалась теплой, мягкой, и приятно обвила мужчину. Все страхи и переживания стали далекими и такими неважными. Он едва расслышал, как Стивен, стоявший наверху, истерически засмеялся. Когда ученый спустился вниз к панели управления, его начальник уже уснул, вдохнув насыщенную кислородом и препаратами жидкость, и не мог слышать монолог в стиле злодеев из старых фильмов.
– Вы ведь знали, черт возьми! Это же одно из направлений исследований: сделать комнатных друзей послушными, трансформация сознания… И все равно полезли в этот чан! Вы буквально сами заставляете меня сделать вас своим рабом. Не беспокойтесь, мистер Джонс, я сделаю все, о чем вы просили. Я даже оставлю вам ваше «я». Только с одним дополнением: вы всегда будете чувствовать, что должны меня слушаться, это будет казаться нормальным, и вы даже сможете нарушать мои приказы, но только ради моего же блага. Черт, я думаю, вы бы даже согласились со мной, будучи в сознании.
Ученый снова весело рассмеялся:
– Я буду просто на вершине счастья, этот проект – лучшее, что могло со мной случиться!
Тест Хеба
Среди бескрайней пустоты космоса, что разбавлялась лишь редкими вкраплениями звездных точек, медленно плыла космическая станция «Салтум». Огромный «бублик» – математики любят называть такую фигуру тором – вращался вокруг искусственной звезды в своем центре. Если смотреть сверху – кольцо вокруг мерцающего огонька. Гигантские размеры станции позволяли двум миллиардам живых особей комфортно проживать в замкнутой системе. Впрочем, сейчас население станции насчитывало только миллион человек, ровным слоем размазанных по всей внутренней площади «бублика». Как последствия – угрюмые низкие полутемные коридоры и не слишком большой выбор развлечений.
«Салтум» служил перевалочным пунктом для транспортных кораблей, которые следовали из Млечного пути в Андромеду, и для исследовательских, что расползались по пустоте в поисках того, что умники называли «темным» и «экзотическим». С течением времени кораблей приходило все меньше и меньше, а люди все чаще стремились покинуть станцию. Хеб считал, что это из-за плотности ниже комфортной, он раз за разом отправлял письма начальству, пытаясь донести до них, что людей надо собрать в одном месте, а остальную часть станции законсервировать. Тогда можно было бы один сектор использовать на полную: с ботаническими садами, с большими залами, с синтезом любой пищи и нормальным освещением. Раз за разом ему отказывали, начальство советовало заниматься своим делом.
Хеб стоял возле иллюминатора в своей комнате, глядя, как его полупрозрачный силуэт накладывается на унылый темный пейзаж пустоты. За его спиной открылась и закрылась дверь – кто-то вошел к нему.