В: Чѣмъ отличается устройство католическихъ костеловъ отъ храмовъ православныхъ?
О: Тѣмъ, прежде всего, что храмы наши обращены алтаремъ всегда къ востоку, а костелы большею частью къ западу, иногда въ другія стороны. Очевидно, первое приличнѣе послѣдняго. На востокѣ былъ Рай, гдѣ поселилъ Богъ первыхъ людей. На востокѣ, въ обѣтованной землѣ Палестинѣ, родился, жилъ, училъ, страдалъ и умеръ Спаситель нашъ. Тамъ Виѳлеемъ, Назаретъ, Іерусалимъ. Іорданъ, Ѳаворъ, Голгоѳа. Тамъ являлась Святая Троица во время крещенія Господня въ Іорданѣ. Тамъ, въ Сіонской горницѣ, нисходилъ Духъ Святой на Апостоловъ. Оттуда они посланы во всю землю проповѣдывать Евангеліе, и началась Церковь Христіанская. Самъ Спаситель нашъ называется Востокомъ, — какъ поетъ и Церковь — Востокъ имя Ему, и говорится въ Евангеліи: «посѣтилъ есть насъ Востокъ свыше» (Лук. 1, 78). Итакъ не къ востоку-ли должны быть обращены наши храмы и наши лица во время молитвы? Правда, Богъ вездѣсущъ, и сила молитвы зависитъ отъ вѣры и внутренняго расположенія, а не отъ внѣшняго положенія нашего тѣла. Но развѣ это положеніе не можетъ выражать и возбуждать и внутреннихъ расположеній души? Для чего же мы возносимъ очи свои горѣ, къ небу, какъ возносилъ и Спаситель нашъ, хотя знаемъ, что Богъ вездѣ, на небѣ, на землѣ и на каждомъ мѣстѣ? Не для того-ли, чтобы живѣе представить себя въ присутствіи Отца Небеснаго, легче вознестись мыслями отъ земного къ небесному, отъ временнаго къ вѣчному? Такимъ же образомъ, когда Православная Церковь пріучила насъ строить храмы и молиться на востокъ, то не для того-ли, чтобы мы живѣе представляли себя въ присутствіи посѣтившаго насъ свыше Востока — Христа Спасителя, чтобы оживляли и укрѣпляли нашу вѣру тѣми великими и священными воспоминаніями, образами, какіе соединяются съ именемъ Востока въ Церкви Христіанской. Наконецъ, обращаясь со своими храмами и молитвами къ востоку, Православная Церковь не выражаетъ-ли тѣмъ, что она остается и хочетъ остаться вѣрною тому апостольскому и отеческому ученію, которое передано міру съ востока, тогда какъ направленіе костеловъ, обращенныхъ въ разныя стороны, особенно къ западу — не можетъ-ли напоминать о направленіи и самой Церкви Католической, оторвавшейся отъ единаго и общаго преданія церковнаго, пошедшей по распутіямъ человѣческихъ вымысловъ и думающей найти новое средоточіе, новую основу вѣры на западѣ, въ Римѣ и папѣ? (Въ Бѣлоруссіи, въ Польшѣ и на Украинѣ можно нерѣдко видѣть старинные костелы, построенные на востокъ. Во многихъ изъ нихъ это служитъ знакомъ, что они передѣланы съ древнихъ православныхъ церквей или же уніатскихъ, но бывшихъ нѣкогда православными).
В: Чѣмъ различается устройство алтаря въ костелахъ отъ устройства его въ нашихъ храмахъ?
О: Изъ многихъ различій укажемъ на нѣкоторыя. Во-первыхъ, въ храмахъ нашихъ одинъ престолъ во образъ единства Церкви: если хотятъ имѣть другіе, то устраиваютъ особые придѣлы, отдѣленные стѣною: это то же, что особенные храмы — съ особымъ престоломъ каждый. Такъ было и въ древности: «У насъ одинъ престолъ, — говоритъ св. Игнатій Богоносецъ, — подобно тому, какъ одинъ епископъ съ пресвитерами и діаконами». Напротивъ, въ костелахъ устрояется по нѣскольку престоловъ, не отдѣленныхъ другъ отъ друга стѣною, такъ что и здѣсь есть отступленіе отъ древняго христіанскаго обычая. Во-вторыхъ, въ нашихъ храмахъ престолы или придѣлы со своими престолами, всегда устрояются въ одну сторону, и при томъ еще литургія въ одно и то же время совершается на одномъ престолѣ, что и даетъ предстоящимъ во храмѣ одно направленіе, объединяетъ ихъ молитву въ знаменіе единства Церкви и братства христіанскаго. Напротивъ, въ костелахъ престолы или алтари устрояются, какъ попало, по разнымъ сторонамъ и угламъ, такъ, что стоя лицомъ къ одному, придется очутиться бокомъ, спиной къ другому. И такое неприличное стояніе бываетъ во время самой литургіи, которая можетъ совершаться въ одно и то же время на нѣсколькихъ престолахъ, такъ что и молящіеся должны раздробляться по престоламъ и, такъ сказать, раздроблять свою молитву. Въ-третьихъ, престолы въ православныхъ храмахъ стоятъ посреди алтаря и имѣютъ четыре стороны, сообразно 4-мъ сторонамъ свѣта, знаменуя тѣмъ всемірность единой жертвы Христовой, а у латинянъ престолъ не выдвинутъ на средину алтарнаго мѣста, какъ было, однако, въ древности и въ костелахъ, а прижатъ къ стѣнѣ, за то значительно возвышенъ. Эта возвышенность даетъ возможность ксендзамъ сосредоточивать на престолѣ всю красоту, весь блескъ костельнаго убранства, такъ что кромѣ распятія, св. сосудовъ и др. необходимыхъ принадлежностей, на престолѣ бываютъ у нихъ стороннія вещи, напримѣръ, зеркала, цвѣты, что все точно можетъ поражать, привлекать глазъ. Престолъ въ нашихъ храмахъ устроенъ проще, зато въ немъ болѣе священнаго знаменованія, особенно потому, что на немъ всегда еще находится и образъ Христа, Учителя вѣры — Евангеліе, которое, къ удивленію, позабыли латиняне ставить на своемъ престолѣ. Въ-четвертыхъ, въ костелахъ при престолѣ нѣтъ жертвенника для проскомидіи, какой есть въ православныхъ храмахъ и былъ въ древности подъ именемъ предложенія. Подобіе проскомидіи, состоящее, впрочемъ, только въ облаченіи священника, вырѣзкѣ опрѣснока и приготовленіи св. сосудовъ, совершается въ ризницѣ. Въ-пятыхъ, алтарь въ костелахъ не отдѣленъ иконостасомъ, какъ въ нашихъ храмахъ и какъ было въ древности, особенно со времени св. Константина Великаго. Иконостасъ придаетъ глубокую знаменательность святынѣ алтаря. Прикрывая его отъ взоровъ народа, онъ облекаетъ нѣкоторою таинственностью алтарь, который древніе отцы называли святая святыхъ, гдѣ приносится таинственная жертва Тѣла и Крови Христовой, почему въ древности никто изъ непосвященныхъ, даже цари, не входили въ алтарь изъ благоговѣнія къ его святынѣ. Древняя троичность вратъ въ иконостасѣ, изъ которыхъ среднія назывались царскими, знаменуя вхожденіе чрезъ нихъ Царя славы къ престолу благодати. Отверстіе ихъ св. Златоустъ называетъ отверстіемъ небесъ, хожденіе чрезъ нихъ — восхожденіемъ и нисхожденіемъ Ангеловъ. Остальныя же двое устроялись въ знаменіе принятія іудеевъ и язычниковъ въ достояніе Божіе. Священныя изображенія на иконостасѣ, по замѣчанію учителей Церкви, открывали взорамъ вѣрующихъ Іерусалимъ небесный, Церковь святыхъ, на небесѣхъ написанныхъ и нашихъ руководителей къ жизни небесной. Образы Спасителя и Богоматери, по сторонамъ вратъ, говорятъ намъ о таинствѣ вочеловѣченія Сына Божія, въ Которомъ и мы усыновляемся Отцу Небесному для жизни вѣчной, а образъ Тайной вечери надъ вратами напоминаетъ намъ о значеніи великаго священнодѣйствія, совершаемаго въ алтарѣ. Понятно послѣ сего, что уничтожить иконостасъ, какъ то сдѣлали католики и, по подражанію имъ, сдѣлали было и уніаты, значитъ изубожить священное и знаменательное благолѣпіе алтаря.