— Нам нельзя находиться здесь без твоего отца, — заартачилась Ронда. — Если он нас поймает…
— Смотри сюда, — сказал Питер, указывая на один из гробов. — Ну, как тебе крышка?
Ронда наклонилась и попыталась разглядеть в темноте резные буквы. Инициалы: ДШ. И надпись: ЛУЧШЕ СГОРЕТЬ, ЧЕМ УГАСНУТЬ…
— Для кого это? — спросила Ронда.
— Для моего отца. Он изготовил себе гроб.
Ронда вздрогнула.
— Жуть.
— Да, но ты знаешь самую жуткую часть?
Ронда собиралась спросить, что это за самая жуткая часть, когда Питер приложил палец к губам и прошептал:
— Тс-с!
Снаружи доносился какой-то спор. Два голоса, причем все ближе и ближе. Дэниэл и Клем.
Питер поднял крышку одного из гробов.
— Залезай! — приказал он.
Ронда мотнула головой. Она ни за что не полезет туда.
— Ты хочешь, чтобы он нас здесь застукал? — прошептал Питер. — Тогда залезай. Все будет хорошо. Доверься мне.
«Доверься мне». Сколько раз он говорил ей эти слова? И как теперь она должна доверять ему? Он поцеловал ее, сказал, что она его девушка, а затем выбрал Ток.
Ронда молча заползла в гроб и легла, вытянув руки вдоль туловища. Питер осторожно положил сверху крышку. Ронда лежала в темноте, вдыхая запах сосны, прислушиваясь, как Питер забирается в соседний гроб — гроб Дэниэла. Какое-то время они безмолвно лежали в темноте, изображая смерть.
Ронде было слышно, как Клем и Дэниэл о чем-то спорят за дверью. Затем они вошли в мастерскую. Зажегся свет и проник в щель по периметру крышки гроба.
— Ради бога, Дэниэл, это огромные деньги! — услышала Ронда голос отца.
— Но ты вернешь их, причем в десять раз больше. Это инвестиция. Гробы пойдут на ура, точно тебе говорю, — объяснял Дэниэл.
— Как арахис? — спросил Клем.
— Да к черту арахис! — ответил Дэниэл. — Нашел, с чем сравнить! Это настоящее дело.
Ронда вспомнила арахис. Годом раньше Дэниэл решил купить тележку для продажи арахиса. Он собирался разбогатеть, продавая его по доллару за кулек туристам в Берлингтоне, где уличные торговцы уже вовсю торговали с тележек шоколадными батончиками, пирожками тако и бижутерией (но пока еще не арахисом). Дэниэл заказал несколько ящиков арахиса, но затея с тележкой провалилась. Арахис пролежал в гараже несколько месяцев, стал прогорклым, и его погрызли мыши. В конце концов Дэниэл не выдержал, загрузил арахис в свой пикап и отвез на городскую свалку.
— Ничего не понимаю, — сказал Клем. — У тебя есть все необходимые инструменты. Ты неплохо зарабатываешь тем, что у тебя есть.
— Но я говорю о массовом производстве, Клем. Мне нужны лучшие инструменты для увеличения производства, увеличения прибыли.
Клем пару секунд молчал, а затем заявил:
— Я тебе не верю.
— Во что, черт возьми, ты тогда веришь?
— В то, что тебе нужны деньги, чтобы заплатить Шейну, или Гордону, или кому еще ты там должен.
— Да пошел ты! — сказал Дэниэл. — Ты ни малейшего понятия не имеешь, о чем говоришь.
— Я не дам тебе денег, пока не узнаю, зачем они тебе нужны.
— Лучшая настольная пила, ленточная пила, буровая насадка… Я уже говорил тебе. Я показывал тебе гребаные брошюры!
— Сколько ты должен, Дэниэл? Действительно десять тысяч? Больше? Или меньше?
— Знаешь что? Забудь об этом. Обойдусь как-нибудь без твоей гребаной помощи! Забудь про то, что ты финансовый партнер «Гробов Шейла». Когда деньги потекут ко мне рекой, ты, дружище, останешься с большим носом.
— Дэниэл, посмотри на себя. Ты загоняешь себя в яму. Азартные игры. Бестолковые бизнес-планы. Агги вся на нервах. Она боится, что в один прекрасный день ты погрязнешь в них так глубоко, что тебя уже не вытащить обратно.
— Говоришь, Агги вся на нервах? Ну, кто бы мог подумать? Зато она всегда может прийти к тебе и поплакаться. Ты же у нас, мать твою, такой чертовски хороший парень. — На несколько секунд воцарилась тишина, затем раздался громкий удар. Ронда поняла: это Дэниэл шлепнул своей сильной ладонью по верстаку классическим жестом «Дэниэл в ярости».
— Разве не так? — процедил сквозь зубы Дэниэл, а потом сорвался на крик: — Держись подальше от моей жены! Можно подумать, я не знаю, что происходит!
— Я не буду говорить с тобой, пока ты в таком состоянии. — Голос Клема звучал спокойно, терпеливо, негромко.
— Держись от нее подальше!
— Спокойной ночи, Дэниэл. Поговорим утром.
О бетонный пол сарая звякнуло что-то металлическое. Похоже, Дэниэл бросил на пол какой-то инструмент.
— Выметайся вон отсюда! — крикнул Дэниэл. Его голос дрожал от ярости, словно это продолжала звенеть металлическая штуковина, которую он швырнул на бетонный пол.