— Одно дело — молчать, и совсем другое — стоять, как истукан…
— Ронда, Агги сегодня нашла она.
— Ой! — Мир сжался до размеров восклицания, сорвавшегося с губ Ронды.
— Она многое пережила, — продолжала Жюстин. — Подозреваю, что гораздо больше, чем мы знаем.
Ронда прикусила губу.
— Она когда-нибудь заговорит снова?
Жюстин кивнула.
— Заговорит. Я в этом уверена. Когда будет готова. Приставать к ней, ругать ее — этим ей не поможешь. Мы должны набраться терпения.
25 июня 2006 года
— Ронда, это Питер.
Она не разговаривала с Питером с того самого вечера, когда прислала к нему полицию, чтобы та обыскала его дом. Ронда не знала, с чего начинать извинения. К тому же у нее до сих пор оставалась масса вопросов. Например, с кем он был в мотеле и почему солгал ей об этом?
— Я хотела позвонить, — сказала Ронда. — Извини меня за все. Я…
— Ронни, — перебил он ее, — вчера вечером полиция нашла тело.
Ронда закрыла глаза. Наконец, все закончилось. Полицейские обыскивали лес вокруг озера с того самого момента, как Уоррен и Пэт были взяты под стражу. Ронда старательно избегала любых новостей о неудавшемся похищении. Не хотела слышать, как в адрес Пэт и Уоррена выдвигают все новые и новые обвинения. Но одна новость не давала ей покоя. Во время обыска в кабинете Пэт полицейские обнаружили старый крошечный детский кроссовок, пропитанный кровью. Кроссовок Птички. Пэт хранила его все эти годы — жуткое, извращенное напоминание о смерти младшей сестры.
Ронда услышала в трубке дыхание Питера.
— Где? — спросила она. — Где его нашли?
Не успела Ронда задать этот вопрос, как возненавидела себя за то, что превратила живую Эрни в мертвое тело.
— В нашем лесу, Ронни. Под старой сценой.
Повисло тягостное молчание. Ронда шумно вздохнула. В телефонной трубке послышался какой-то странный треск. В голове шевельнулась боль. Ронда машинально подняла руку и провела пальцем по шраму. Внезапно ее посетила безумная мысль. Что, если полицейские откопали их старое пугало? Оно наверняка успело сгнить, и когда полицейские его увидели, то приняли за человеческие останки. Что, если найденное тело — это их детские страхи, облеченные в плоть и придавленные сверху камнями, как будто их вес не давал страхам вырваться на свободу, навечно удерживая в темной яме.
— Не может быть! — услышала Ронда собственный голос, вернее, даже всхлип.
— Ронни, садись в машину и давай ко мне. Чем скорее, тем лучше. Нам нужно поговорить, прежде чем у тебя кто-то что-то спросит, и в особенности полиция. Договорились?
— Полиция?
— Да, они наверняка захотят поговорить с тобой.
— Ничего не понимаю, — сказала Ронда. Она не узнала собственный голос — тоненький и писклявый. Голос одиннадцатилетней девочки.
— Я знаю. Именно поэтому и прошу приехать ко мне. Обещай, скажи, что ты уже выехала.
— Обещаю, — сказала она. Слова сорвались с ее сухих губ легко и свободно.
Не успела она, поговорив с Питером, повесить трубку и шагнуть за дверь, как столкнулась на ступеньках лестницы с сержантом Кроули.
— Что-то случилось с Уорреном? — спросила Ронда. В последний раз она видела Кроули неделю назад в больничной палате, где лежал Уоррен.
— С Уорреном? Нет, с ним все в порядке. Его выписали из больницы, и сейчас он проходит реабилитацию. Как и Пэт. Ее тоже какое-то время продержали в больнице, потому что после того, как ты ее ударила, она не произнесла ни слова. Врачи говорят, что физически с ней все в порядке. Она просто отказывается говорить.
Ронда кивнула. Избирательная немота, подумала она, играя ключами от машины.
— У вас найдется минутка, мисс Фарр? — спросил Кроули.
— Я как раз собиралась выйти по делам.
— Это не займет много времени. Мы можем войти?
Ронда предложила ему кофе, который сварила еще до звонка Питера. Они вместе сели за стол и принялись размешивать сахар и молоко в почти остывшем кофе.
— Расскажите мне про лето 1993 года. Про август. Когда исчез Дэниэл Шейл. Вы тогда ставили пьесу. «Питера Пэна», если не ошибаюсь.
Вопрос Кроули застал ее врасплох.
— Да. Я играла Венди.
Кроули сидел напротив Ронды и записывал. Иногда, задавая ей какой-то вопрос, он сверялся со своим черным блокнотом. И все же его вопросы показались ей полной бессмыслицей.
— Я не уверена, что это как-то связано с…
— Просто отвечайте на вопросы, мисс Фарр, — перебил Кроули. — Теперь расскажите мне про то лето. Про вашу пьесу. Про то, когда вы в последний раз видели Дэниэла Шейла.