— Дэниэла? Думаю, в тот вечер, когда мы давали спектакль.
— Верно, — сказал Кроули, полистав блокнот. — И он закончился, по словам тех, кто это помнит, примерно в семь тридцать. Затем вы отметили это событие. Вам запомнилось что-нибудь необычное? Я имею в виду и сам вечер, и Дэниэла.
Ронда попыталась вспомнить. Она подумала про фотографии в альбоме Клема, которые запечатлели их всех после спектакля. Лиззи на плечах Дэниэла. Бой на мечах между Дэниэлом и Питером.
— Он был чисто выбрит. Обычно он носил густые усы, как у моржа, но в то лето почему-то сбрил их. В фотоальбоме моего отца есть снимки того вечера.
— Я видел эти фото. Ваши родители сказали, что у вас также имеется видеозапись.
— Да, я взяла ее посмотреть пару недель назад.
— Не возражаете, если я тоже возьму ее на несколько деньков?
— Нисколько, — ответила Ронда. Она поднялась и прошла в гостиную. Кассета стояла на полке, под телевизором, — там, куда она поставила ее в то утро, когда они с Уорреном, обнявшись на диване, смотрели видеозапись. Отогнав от себя грустное воспоминание, Ронда схватила кассету и направилась назад, к Кроули. Вернувшись в кухню, она застала сержанта за обыском. Кроули рылся в ее бумажках, читая старые списки покупок и рецепты.
— Можете вспомнить еще что-нибудь необычное про тот вечер? — спросил он.
— Нет. Обычная вечеринка после спектакля. Пришли семьи из летних домиков, потому что их дети участвовали в постановке. Мы все были во дворе. Ели хот-доги и бургеры. Агги, мать Питера и Лиззи, слегка перебрала, и из-за нее случайно загорелся стол. Наверное, это самое необычное из того, что там было.
— Когда стемнело, вечеринка закончилась. Люди разошлись по домам. А что делали вы, мисс Фарр?
— Я… я с другими детьми пошла в лес.
Кроули пролистал блокнот.
— Согласно больничным документам, около десяти часов того же вечера вас и Питера Шейла доставили в отделение экстренной медицинской помощи для наложения швов. Все, с кем я разговаривал, говорят, что в какой-то момент, во время вечеринки или сразу после нее, вы, Питер Шейл, Лиззи Шейл и Грета Кларк ушли в лес и разгромили сцену. Что подвигло вас на столь странный поступок?
У Ронды поплыло перед глазами. Она мысленно пролистала свои немногочисленные воспоминания о том, как они крушили сцену. Увы, картина получилась нечеткой, размытой. Это вообще было трудно назвать воспоминаниями. Скорее история, которую она рассказывала и пересказывала такое огромное число раз, что та давно утратила всякую связь с реальностью. Пересказывать ее — все равно что пересказывать сон. Сон, в котором они с Питером получили одинаковые шрамы.
— Если честно, не знаю, — призналась Ронда. — Просто мы поняли, что это наш последний спектакль. В то лето все изменилось. Питер сошелся с Ток. Лиззи отдалялась от нас. Наверное, в том, что мы крушили сцену, было нечто символическое.
— Скажите, Дэниэл и ваш отец поссорились в тот вечер? Из-за денег? Потому что Дэниэл снова просил у вашего отца в долг?
Ронде вспомнился другой раз, на дне рождения у Питера, когда Дэниэл просил у Клема денег. Он тогда сказал, что ему нужны новые инструменты, но Клем не поверил. И что-то сказал про азартные игры. Тогда они с Питером подслушали их разговор, спрятавшись в гробы.
— Примерно то же самое рассказывают Клем, Агги и Жюстин, — заметил Кроули, выслушав ее воспоминания того лета.
— Вы разговаривали с Агги? — удивилась Ронда.
Кроули кивнул.
— Вчера вечером в Мэриленде с ней разговаривал детектив. — Кроули пробежал рукой по коротко стриженным волосам, вновь заглянул в блокнот и продолжил: — Дэниэл проиграл большие суммы, и ваш отец решил, что с него достаточно. Похоже, ваш отец не раз выручал Дэниэла. Вы тоже это помните?
— Не уверена. Но думаю, что да. В том смысле, что Дэниэлу вечно не везло. Он постоянно строил какие-то планы, которые оказывались пшиком. И он вечно был кому-то должен. По крайней мере, когда я была ребенком, у меня сложилось именно такое впечатление.
Ронде вновь вспомнились сделанные Дэниэлом крылья. То, как Питер стоял на крыше гаража, исполненный решимости доказать, что он полетит.
— Кто доставил вас в отделение экстренной медицинской помощи? — спросил Кроули.
— Мой отец и Агги.
— Ваша мать не поехала с вами?
— Я не помню. Думаю, она осталась дома с Лиззи.
— А Дэниэл? Где он был, когда вам накладывали швы?
— Понятия не имею. В больнице его не было. Наверное, он остался дома, с моей матерью и Лиззи.
Ронда подняла руку и потрогала шрам. У Питера точно такой же. Ей тотчас вспомнилось, как по лицу стекала кровь, как было страшно. Они оба были в крови. Лиззи тоже — ведь она тоже была там, помогала им. Помнится, она сняла пиратскую куртку и обвернула ею голову Ронды.