— Однажды мы с ней поспорили… — добавил Райан. — Как-то по-глупому поспорили…
— Из-за чего?
— Да из-за ничего, собственно… — Он отвернулся. — Из-за пустяка. Как я сказал, все вышло как-то по-глупому, но Лекси обиделась, надулась, как она умеет… умела. После этого она не появлялась здесь несколько дней. Мне, наверное, нужно было к ней сходить, проведать, но я боялся разозлить ее еще больше. Понимаешь, когда Лекси только поселилась в Гнезде, она была совсем не против того, чтобы люди приходили туда и пользовались бассейном, но потом… Потом она вдруг перестала пускать на участок посторонних и установила все эти знаки насчет «частной территории» и прочего.
— А ты не знаешь, что могло случиться? Почему Лекси решила отгородиться от всех?
— Не знаю, — сказал Райан, опуская взгляд. — Понятия не имею.
Несмотря на то что он теперь был взрослым мужчиной, я по-прежнему могла читать по его лицу, как в раскрытой книге. В том, что Райан лжет, у меня не было ни малейших сомнений. Я не знала только, почему он лжет.
Кофе был давно допит, и мы попрощались.
— Рад был снова повидаться с тобой, Джекс, — сказал Райан и крепко меня обнял.
— Взаимно, — ответила я. В первое мгновение я почувствовала, как все во мне напряглось, но почти тотчас я расслабилась и даже сумела обнять его в ответ. В конце концов, подумала я, это же Райан! Рыжий очкарик Райан, которого я знаю тысячу миллионов лет! Эта мысль помогла мне успокоиться, и я подумала, что рано или поздно я сумею заставить его рассказать мне, что же происходило с моей сестрой в последние несколько дней.
— Ну, до завтра. Увидимся на… на прощании, — сказал Райан. — Ну а если тебе что-нибудь понадобится, можешь звонить мне в любое время дня и ночи. — Он записал свой номер на салфетке и протянул мне.
Я поблагодарила и взяла в руки пиво и длинную коробку. При виде ее Райан нахмурился.
— Что это у тебя там?
— Сама не знаю. Билл отдал мне эту коробку, сказал — Лекси сделала этот заказ в каком-то интернет-магазине.
— Ладно, Джекс. Будь осторожна. И если в Ласточкином Гнезде тебе вдруг станет не по себе, сразу звони мне. После того как папа уехал, у нас в доме полно свободного места.
Глава 14
16 сентября 1929 г.
Лейнсборо, Нью-Гэмпшир
До осеннего праздника оставались считаные дни, но дел предстояло еще много, и я буквально сбилась с ног. Каждый день мне приходилось выходить из дома, чтобы что-то организовать, приготовить, о чем-то договориться. Сегодня, к примеру, мы закончили драить кухню в церковном подвале, потом завезли туда принадлежности для готовки и составили примерный список посуды, которая могла понадобиться для праздничного ужина.
Уилл утверждает, что я просто помешалась на составлении списков.
На самом деле шуршание карандаша по бумаге меня успокаивает. А еще мне очень нравится записывать все, что необходимо сделать, а потом вычеркивать пункт за пунктом. От этого у меня появляется ощущение, что я могу управлять ходом вещей.
Это тем более важно, что управлять собственным телом я больше не в состоянии. С ним постоянно происходят какие-то чудны́е перемены, за которыми мне остается только наблюдать. Главное — и самое очевидное — на меня больше не налезает ни одно из моих старых платьев, поэтому мне пришлось сшить себе несколько широких балахонов — совершенно бесформенных, конечно, зато благодаря им я могу хоть что-то делать. Кроме того, мой желудок начинает активно протестовать при одной мысли о еде — о любой еде, за исключением хлеба, овсянки и яблочного сока. Кажется, даже мои волосы обрели собственную волю и торчат теперь в разные стороны под самыми невообразимыми углами. Ни одна шпилька, ни одна заколка не в состоянии их удержать.
Уилл говорит, что я выгляжу прекрасно, а мое лицо буквально излучает здоровье.
В последнее время мне часто кажется, будто я существую отдельно от собственного тела. Мое сознание словно парит в воздухе и поглядывает свысока на неуклюжую, расплывшуюся миссис Монро, которая жонглирует бесчисленными списками, целует по утрам уходящего на работу мужа, шьет новые и новые безобразные балахоны и вместо изящных туфель натягивает на распухшие ноги стоптанные сандалии на ремешках, которые едва застегиваются на последнюю дырочку. «Твое тело взбунтовалось, и ты больше не можешь им управлять», — шепчет мне мое сознание.
Вернувшись домой, я обнаружила в почтовом ящике еще одно письмо от Элизы.
«Дорогая Этель!
Извини, что не писала, но после смерти маленькой Марты мне было не до писем. Я решила провести свое маленькое секретное расследование этой трагедии и получила кое-какие результаты. Я никому о них не говорила, даже Бенни. Ты — первая, с кем решила ими поделиться.