Следующие десять лет барон не мог вспоминать без стыда за себя. Его жена Флавия вначале искренне тянулась к нему, стремясь сделать его счастливым, он же постоянно отталкивал её, пропадая на работе. Даже дети не смогли примирить его с судьбой. Ничего удивительного, что Флавия в конце концов ожесточилась и пустилась во все тяжкие, закономерным итогом чего стала её смерть от собственной палочки, причём, как показала экспертиза, баронесса в момент смерти была пьяна до невменяемости.
Упорные слухи о самоубийстве баронессы не успели утихнуть, как барон дал новую порцию пищи для пересудов, привезя Марту к себе, якобы для того, чтобы она позаботилась о детях.
Женились они в тайне от всех. Барон просто не мог больше ждать и настоял на свадьбе ещё до окончания срока официального траура. Боги были благосклонны к влюблённым, несмотря на опасения Марты. По счастью, падение его магического потенциала было не очень значительным и быстро восполнилось, так что окружающие не заметили никаких изменений.
Представление новой жены барона обществу состоялось лишь через два года после смерти Флавии и произвело эффект разорвавшейся бомбы. Правда, несмотря на все пересуды, тогдашний канцлер, благоволивший барону, всё-таки рекомендовал его на пост своего заместителя, а король согласился с канцлером.
С тех пор минуло двенадцать лет. Дети барона выросли. Они приняли Марту как свою родную мать и всегда её поддерживали. Но вот общество Марту так до конца и не простило. Будь у неё хотя бы один свой ребёнок! Но, к сожалению, этого так и не произошло.
Вздохнув, канцлер вернулся к столу. Вызвав секретаря, он приказал послать в канцлерскую ложу самую большую корзину алых роз и вновь вернулся к докладу Кобленца.
Итак, получается, что надежам на то, что в Бритстане наступят внутренние неурядицы и королю Якову станет не до внешней экспансии, не оправдались. Граф Лестер, давний агент разведки Тхиудаланда, так и не смог сколотить никакого серьёзного комплота. Нет, поговорить долгими зимними вечерами за чашкой грога у камина о старых добрых временах, когда король был лишь первым из равных, они были готовы, но вот предпринимать какие-либо действия - нет. Мало того, сам граф оказался под нешуточной угрозой: его бывшие собеседники фактически предъявили ему ультиматум и он должен либо на их глазах уничтожить всю документацию их клуба "почитателей Великой Хартии Вольностей", либо все члены этого клуба, как один, пойдут сдаваться королю.
Канцлер вновь вздохнул: способность короля Якова чувствовать ложь уже принесла Тхиудаланду множество неприятностей и, чувствуется, ещё множество принесёт.
Что же касается первородного Ривас, то это ещё одна ошибка Кобленца. Не просчитав реакцию первородного, Кобленц оттолкнул от себя человека, за сотрудничество с которым сам барон не пожалел бы правой руки... графа Кобленца. И, судя по всему, "союзнички" уже постарались "подобрать" ценного кадра. Иначе что эта старая карга Альхерри делала в замке Тодт?
Впрочем, это всё частности. Гораздо важнее другое сообщение, также пришедшее сегодня: герцог Баварский не пустил людей канцлера для внеплановой инспекции мюнхенского гарнизона. Формально герцог был в своём праве, однако обстановка в Баварии никак не располагала к спокойствию. По дорогам этой земли передвигалось множество непонятных людей с карманами, полными золота. Они, не скупясь, угощали всех желающих и заводили опасные разговоры о несправедливости нынешнего общественного устройства. И эти речи, как докладывали канцлеру, находили горячий отклик в сердцах мелких лавочников и ненаследственных дворян.
И если бы эти "путешественники" ограничивались одной только Баварией! Донесения о подобных разговорах приходили и из Нуоррика, и из Полонии, и из Померании, и из Саксонии... да даже здесь, в пригородах Берлина недавно задержали такого вот "путешественника". Другое дело, что в некоторых землях им не давали развернуться местные власти, а в других они напротив, находили активную поддержку.
Что ж, если на местные кадры надежды нет, придётся прибегнуть к помощи армии. Из под пера канцлера вышел документ, предписывающий задерживать всех подозрительных лиц силами конных армейских патрулей. Все задержанные должны были доставляться не в полицию, а в жандармерию.