В этом налете в числе других цель освещал экипаж Ивана Доценко (автор пишет через «о»). Когда самолет, сбросивший САБы, поймали несколько прожекторов, сердце у меня замерло. Фейерверки разрывов окрасили небо в багровый цвет, но летчик вёл самолет по боевому курсу сквозь огненный вихрь. И вдруг раздался взрыв. Видимо, снаряд, а может, и не один, попал в бензобак. Во все стороны разлетелись пылающие обломки. Многие из тех, кто был в это время в районе цели, видели эту страшную картину. Никто из членов экипажа не успел воспользоваться парашютом. Так трагически погибли Герои Советского Союза И.И.Доценко, Г.И.Безобразов, их товарищи И.А.Светлов, М.А.Завирохин».
Командир полка Антонов
Вот еще герой. Фотография, которую вы видите, взята из словаря героев. Текст: «Антонов Яков Иванович. Род. 24.01.1908 в дер. Малахове ныне Шимского р-на Новгород. обл. в семье служащего. Русский.
Участник сов.-финл. войны 1939—40. Пом.ком-ра эскадрильи 25-го истр. авиац. полка ст.лейтенант А. с 6.12.39 по 19.02.40 произвел 58 боевых вылетов на разведку в тылу пр-ка, на штурмовку его аэродромов, скоплений войск, на сопровождение бомбардировщиков. Участвовал в 5 возд. боях. Будучи парторгом эскадрильи, умело направлял парт.-полит. работу, личным примером воодушевлял воинов на подвиги, звание Героя Сов.Союза присвоено 21.3.40.
В годы Вёл. Отеч. войны командовал полком. Нагр. орд. Ленина, Красного Знамени. Майор А. погиб в возд. бою 25.8.1942».
Заметьте, не «не вернулся с боевого задания».
Значит, видели, как погиб, или нашли мертвым.
Хорошее, типично русское лицо. Такие лица тиражировали на плакатах. Кажется, он с детства в дворовых схватках никому не уступал.
В 1982 году в США вышла большая книга «Red Phoenix» — «Красный феникс», смысл ее в том, как наши ВВС, которые были разгромлены немцами в 1941—42 годах, затем возродились и придавили фашистов. Автор Вон Хардести собрал много редчайших фотографий и в Германии, и у нас. В 1987 году Хардести приехал в СССР, он решил выпустить второе издание с предисловиями немецкого и советского летчиков. С нашей стороны выбрал Героя Советского Союза, генерал-полковника авиации Василия Решетникова, человека, можно сказать, легендарного: когда немцы стояли еще недалеко от Москвы, он уже бомбил Берлин, трижды жизнь висела на волоске, он спасался на парашюте из горящего самолета.
Хардести подарил книгу Решетникову. Тот увидел снимок, который его ошеломил: советский белобрысый летчик с заплатами на лбу, две майорские шпалы, видны на груди и Золотая Звезда Героя, и орден Ленина, и Красного Знамени, т.е. стоит при всех регалиях пленный среди немцев.
Посмотрите на этот уникальный снимок, которого нигде в России больше нет. Наш летчик несколько удручен, немцы заинтересованно слушают его.
Генерал Решетников, еще год назад бывший зам. Главкома ВВС, методом исключения вычислил пленного.
— Я отбрасывал знакомых. Круг сужался… И вот в двухтомном словаре героев я его накрыл. Это Антонов Яков Иванович. Да, значит, не погиб.
Встреча Хардести с генералом Решетниковым состоялась в 1987 году в Доме литераторов. Подошел незнакомец и предложил: надо сообщить матери в Новгородскую область, что сын жив.
— Вы что! — обрезал Решетников. — Там у него на родине памятник ему стоит, мемориальная доска, погибший герой. И вдруг — в плену, в окружении немцев. Ничего себе радость для матери. Сколько лет прошло, все равно погиб.
Да, в 1987-м, в год выхода словаря героев, мы жили еще в горбачевском социалистическом строе. И недавний зам. Главкома ВВС хранил эту фотографию в тайне, показывал только друзьям.
На меня этот снимок произвел тягостное впечатление, гораздо тяжелее, чем длинные колонны советских пленных в первые месяцы войны. Ведь он был — избранник, герой. Наверное, помыли его в бане, подлечили, в форме с орденами вывели для пропагандистского снимка, который должен поднять дух немецких асов. Чистенький, аккуратный.
Генерал Решетников, который столько раз смотрел смерти в лицо, огорчился за меня, обывателя.
— Прокурором быть легче. Я адвокат. Это же лето 42-го. Лето, трава, грамотно приземлился, встал, отстегнул лямки, пошел. Вся помощь от немцев — две нашлепки, на голову и на глаз. Не забывайте, 42-й год, немцы еще наступают, настроение хорошее, Сталинград еще впереди. Разговор, судя по всему, идет заинтересованный, профессиональный.
— А могли ему немцы должность предлагать?
— Обязательно так и было. Герою, командиру полка. Самолет бы не дали и в воздух не пустили. Но повысили бы в звании, поручили вести переговоры с другими русскими пленными или служить на наземной авиационной службе.