Встречаются такие крестьянские самородки, которые всегда незаменимы и всем нужны. Взводные и ротные командиры брали его себе помощником во всяких делах.
По той железной дороге, которая была вымощена трупами рабочего батальона, шло потом наступление на Сталинград. После битвы на Курской дуге «он снимал мины», в топких белорусских болотах гатил дороги, под огнем наводил мосты для наступления.
— По нашим спинам шли и ехали, а мы готовили землю.
Разминирование
«Я назначен командиром отделения, получил свое минное поле. Впереди идет представитель взвода разведки, за ним мы, по волчьи, след в след. Мины не выковыриваются из сухой, слежавшейся земли. Лопаткой «срываем» мину с места, верёвками тянем.
Под вечер весть: подорвался Чернов. Он был огромного роста, до войны работал сталеваром. Недавно получил письмо: вся его семья — жена, сынишка и две дочки погибли в Сталинграде от прямого попадания бомбы. Жизнь для него потеряла смысл. Я пытался убедить его, что он не старик, семью еще наживет. Но он не реагировал. И вот при неизвестных обстоятельствах у него в руках взорвалась ТМД-20, и от него собрали только опаленные кусочки.
Утром, выковыривая мину, сдури подорвался мой одногодок Черняков. Подряд две страшных смерти».
«Подходит Грачев, в руках у него заляпанная землей противотанковая граната. Взводный с ругней: как ты посмел поднимать? По инструкции запрещалось прикасаться к ней без флажка. Любой толчок может привести к взрыву. Грачев презрительно скривился: «Не минеры, а стадо баранов, от любого куста шарахаются!» И не опустил, а бросил гранату под ноги. Раздался взрыв. Вместо Грачева — куча стонущего мяса. Взяться не за что, а живой.
Вдруг сзади: «А Котлунов мертвый». Он стоял рядом со мной, не успел упасть. В виске — осколочек граммов пять.
Грачев прожил часа два. Был в сознании, выл, стонал, но ничего не видел и не слышал».
«В соседней роте по разминированному месту пустили трактор, и он подорвался. Командира роты разжаловали и отправили рядовым в штрафной батальон.
«К вечеру, после работы отделение молодежи вместе с командиром отклонились от маршрута и кучей пошли напрямик. На глазах товарищей напоролись на фугас. Ни одного из 12 человек не осталось в живых! Таких потерь не было ни в одной роте».
«…Я выдернул взрывателей штуки три-четыре. Подхожу к следующей мине — лежит не по инструкции, крышкой вверх. Мина в снегу, руки замерзли, поленился переворачивать. Дернул за боёк взрывателя. Чека ослабла и выпала в снег. Тяну, взрыватель не идет. А пальцы сводит судорогой, удержать не могу, ползет взрыватель из пальцев. Надо достать чеку, но ее в снегу не видно. Крикнул Ваське: «Достань чеку». Он глянул и весь побелел. Справился со столбняком, дрожащими пальцами вставил чеку в отверстие.
А я руку оторвать не могу. Подошли ребята, трут пальцы.
Отогнал всех, нашел свои запасные чеки, пошел за взрывателем со страховкой.
Ночью, во сне несколько раз взрывался. Товарищи увидели на висках седые волосы.
Это в двадцать-то лет».
«Подул теплый ветер. Из-под мин снег растаял, и они висят на проволоках от взрывателей и раскачиваются. От ветра некоторые самопроизвольно взрываются! …Адская работа».
После всех разминирований посчитали потери. Более одной трети роты.
«Ударили морозы, жить в палатках невозможно. В землянках уютно, только мышей — тучи. Мыши дохли везде, даже за пазухами спавших. От них стали заражаться люди. Многие в нашей роте заболели неслыханной ранее «туляремией» — мышиным тифом».
«Прихожу в землянку, сушу на печке сухари. Мыши носятся, норовят с раскаленной печи стащить куски. Высушил, сложил в вещмешок. За верёвку повесил посреди землянки, лег спать».
Хитер солдат, а мыши хитрее. Через 2—3 часа Зоткин проснулся от шороха и писка. Зажег каганец — вещмешок раздулся и ходит ходуном. Сорвал его и со злостью стал бить по брёвнам.
Поубивал мышей, мешок вывернул и повесил на шест.
Но как же они забрались туда? «Свет не погасил, лег наблюдать. Ползут мыши плотной лентой. Крайняя доходит до гвоздя, где висел мешок, цепляется задними лапами, раскачивается вниз головой, следующая цепляется за матку, идет дальше. Более половины шлепаются на пол. И опять выстраиваются в очередь».