Садоводческое товарищество оказалось для них большим подспорьем. Вступили в 1957-м, одними из первых.
Прошу прощения за подробный пересказ. Я хочу, чтобы Журавлев стал близок тебе, читатель, как он стал близок мне. И к недругам его прошу отнестись повнимательнее.
Минуло время. В товарищество стали вступать другие люди — высокооплачиваемые пенсионеры КГБ, МВД и прочие. В. Пучков — бывший зам. начальника ГАИ Симферополя, подполковник МВД. В. Корешков — бывший политработник, майор МВД, П. Белозерцев — капитан МВД в отставке, А. Пашуков — майор вооруженных сил в отставке, И. Широков — бывший следователь линейной прокуратуры. К ним и перешла власть. Новое руководство правления и «обслуга» начали получать зарплату. На обустройство участков стали приглашать «леваков». В результате увеличились ежегодные взносы, выросли разовые сборы.
Низкооплачиваемые восстали.
Сравните, с одной стороны, скажем, старый Лесик с двумя классами образования или Журавлев — с шестью. С другой, Пучков, державший в руках все ГАИ Симферополя, или Широков — «важняк», которого приглашали в большие города распутывать самые сложные дела.
После жалоб и бесконечных комиссий председателю правления товарищества объявили строгий выговор «за нарушения финансовой дисциплины», правлению предписали «принять меры».
С могучего правления как с гуся вода. Около десятка недовольных просто исключаются из товарищества.
Журавлев шел в наступление впереди всех и был обречен.
Даже в горисполкоме опасались этой братии. Сохранилась записка на бланке заведующего отделом коммунального хозяйства горисполкома: «Убедительно прошу Вас, не трогайте Журавлева И. М. Никаких мер… Я Вас очень прошу».
В ответ на нижайшую мольбу Журавлеву звонят из милиции с требованием явиться. Иван Михайлович послушно пришел — в костюме, стареньком, единственном, с орденом Отечественной войны I степени на лацкане. Здесь, в РУВД, его избивают прямо в кабинете зам. начальника РУВД Крутя и увозят в психиатрическую больницу.
Спустя 24 дня после «лечения» ВКК под председательством главврача Л. Чикуровой дает короткое, уникальное в мировой практике медицинское заключение: «Проведена беседа. Обещает не вмешиваться в действия правления садоводческого товарищества».
После этих событий зам. начальника райуправления милиции Круть стал начальником. И его, и участкового Ермилова повысили в званиях.
Они, стая, победили. Но не тогда победили, когда измученный Журавлев из садоводческого товарищества ушел.
Нет, раньше. После выхода из психбольницы стала чахнуть и скончалась жена, он остался один. Старик заплатил за памятник жене и за ограду 196 рублей и стал ждать — неделю, другую, месяц, два, три… Он ходил в облкоммунхоз, в мастерские комбината. Старику отвечали: «Выполним». И он опять ждал, и опять ходил со своей палочкой.
И не выдержал. Сдался. Левакам, с которыми всю жизнь боролся, заплатил унизительно 250 рублей. За памятник. А на ограду уже денег не хватило.
В конце жизни он принял условия этой жизни.
Они, стая, доказали Журавлеву, что — правы.
Со дня публикации минул год плюс четыре коротких осенних дня. Хрестоматийно говоря — «Известия» № 301 за 1989 год.
Редакция ждала ответа. Ждала, тем более что разговор вышел далеко за пределы личной судьбы Журавлева. Перед этим «Крымская правда» заступилась за Журавлева, но, обратясь за справкой в комиссию партийного контроля, вслед за ней, комиссией, повторила некоторые частные ошибки. Широков и К° подали на газету в суд. Газета за частности извинилась, но в комментарии вернулась к принципиальным моментам — и к проблемам садоводческого товарищества, и к Журавлеву. Всемогущим пенсионерам это не понравилось, они потребовали нового извинения, «важняк» Широков даже сочинил текст нового извинения.
«Крымская правда», возмутившись, сама переходит в атаку по всему правоохранительному фронту. В течение более года газета публикует серию разоблачительных статей под рубрикой «Перед лицом закона». Правоохранительные органы реагируют нервно. Тут уже и не до Журавлева, он маленький заложник и жертва в большой войне. Да и правление садоводческого товарищества тоже стало заложником по ту, другую сторону. Но они не понимают этого, потому что — у власти.
Вся область следит за откровенной затяжной войной «Крымской правды» и правоохранительных органов. А что же обком партии? А там разные секретари — кто-то курирует газету, кто-то эти самые органы. Один секретарь сказал: хватит, пора ставить точку, но прежде всего надо извиниться перед Журавлевым. Другой сказал: нет, пусть газета второй раз извиняется перед Широковым и его товарищами.