А поэты вам в этом помочь не могли,
Потому что поэты до шахт не дошли.
Хорошо бы установить день памяти Поэзии.
«Уделив столько внимания О. Э. Мандельштаму, способна ли ваша газета вспомнить других выдающихся поэтов, пострадавших в том же 1937-м, но — другой национальности. Скажем — русского Ник. Клюева? Или в «Известиях» действует пресловутая «черта оседлости»? Ю. Сукиасов, Харьков». Письма свихнувшихся читателей можно бы и не цитировать, если бы не свихнулось наше общество в целом.
Для любого противовеса всегда — русского, именно — русского, только — русского. А знает ли Ю. Сукиасов потери малых народов России — удмуртов, башкир, коми, марийцев?
Николай Клюев угодил в руки того же следователя, который допрашивал и Мандельштама, — Николая Христофоровича Шиварова, «Христофорыча», известного лубянского «специалиста по писателям». Поэт отбыл наказание и в поезде по дороге домой скончался. Теперь, с рассекречиванием архивов, стало доступным неизвестное прежде наследие Николая Клюева, открылся истинный масштаб его таланта. Точно так же, в поезде, по дороге домой умер писатель Уртенов. Лагерное начальство объявило ленинградскому писателю Григорию Сорокину, что он свободен. Он отправился в барак за вещами и упал: сердце.
Другая сторона драмы. Многие писатели сумели спастись, вырваться из советской России. Потом по доброй воле вернулись. Самоубийцы. Первым, несмотря на предупреждения друзей, вернулся Гумилев (он уехал еще после Февральской революции). В августе 1921-го расстрелян. Возвращается, опять же несмотря на предупреждения друзей, Пильняк. Расстрелян. Вернулся из очередной заграничной командировки Бабель. Расстрелян. Прозаик Георгий Венус вернулся в Россию в середине 20-х годов. В 1934-м был принят в Союз писателей и тут же, после убийства Кирова, арестован. Его били следователи в Сызранской тюрьме, открылась чахотка, он умер. Вернулся и был расстрелян литератор А. Бобрищев-Пушкин. Вернулись и погибли прозаик Анатолий Каменский, публицист Юрий Ключников, поэт Юрий Потехин — один из идеологов сменовеховцев. За ним потянулись другие сменовеховцы — около двадцати человек. Все были уничтожены. Дмитрий Святополк-Мирский, сын царского министра внутренних дел, в эмиграции увлекся работами Ленина, Маркса, в 1920 году вступил в компартию Великобритании. В конце концов вернулся в СССР помогать строить социализм. В 1934 году принят в Союз писателей (членский билет № 590). Был арестован, сослан. На Колыме работал в лагерной котельной и писал работу по теории стихосложения. Там же, на Колыме, умер в 1939 году.
Кажется, я знал хрестоматийные подробности об этих людях, поминал их прежде. Теперь сомнение: на Колыме — в 1939-м?
«С 1939 г. по 1949 г. мы с мамой и братьями жили на Атке у деда с бабушкой, пока отец отбывал срок. Отец умер в 1972 г. и часто рассказывал мне эту историю с князем, видно, хотел, чтобы я запомнил.
Мой отец, Реев Константин Владимирович, после отбытия срока (ст. 58-8 и 58-10) в 1944 г. работал начальником ОТС УАТа на автобазе № 2, пос. Атка, 208 км от Магадана. В 1945 или 1946 г. на складе у него работал присланный с приисков «на легкие работы» вахтёром территории князь Святополк-Мирский. Он сидел на стуле около ворот для проезда грузовых автомашин. Ноги, как пледом, он закрывал выданным ему дополнительным лагерным одеялом. Начальником автобазы тогда был некто капитан (или майор) МВД Т́атур (страшно заикался, что служило темой бесконечных шуток и розыгрышей на селекторных совещаниях — народ в МВД тогда был весёлый…). Жена Т́атура, приходя на работу к отцу, говорила ему: «Хочу пройти мимо князюшки». Подходила к калитке, он вставал, распахивал калитку и говорил начальнице: «Прошу!», и это ей очень нравилось.
При Татуре или сразу после него последовало распоряжение угнать князя на прииск. Там, на каком-то прииске, он скончался. Так что после 1939 года он жил еще по крайней мере лет шесть или семь.
На Атке похоронены в общей могиле поэт Василий Князев («Никогда, никогда, никогда, никогда коммунары не будут рабами» — эти его строки очень любил Ленин), профессор истории Цветаев, профессор математики Цветков, отбывал срок шахматный гроссмейстер Мишин (он учил меня английскому языку), расстрелян осетин Шинкаури (Шинкау), друг детства Сталина, от которого он прятался на Севере, да так и не спрятался. Ю. Реев. Таганрог».
Велики, невосполнимы потери российской поэзии и прозы. Но еще тяжелее пришлось малым народам. Были уничтожены практически все писатели удмуртские, башкирские, коми. В Марийской республике была подчистую истреблена вся интеллигенция.