зыркнул Змей подбитым глазом.– «Влияние корве…курве… вергентных полей, одним
словом, на статичность магик-поля» во! Сразу и не вывого… гового… говоришь.
– Да-а, – только и смог восхищенно выдохнуть Игорь. Градус его любви к Змею и девушке
значительно возрос. – Батя, ты меня уважаешь?
– А как же!
– Дай, я тебя поцелую!…
Василиса непередаваемо фыркнула и пожала плечами.
После взаимного уверения в любви и преданности, Змей продолжил свой
неспешный и мелодичный рассказ под аккомпанемент заливистого храпа двух своих
голов, окончательно побежденных забористым зельем.
– … Я ведь и не подумал, что Ванька – тот самый, – покаянно качал уцелевшей головой
Змей. – Любовь вот у них. А отец, царь Федор Иоаннович, не схотел дочку замуж по
любви выдать. Политесов заморских ему понадобилось! Вот пусть себе локти теперь
кусает, пень старый! – злорадно хохотнул Горыныч. – Видел бы ты, Игоречек, какие они
грамотки паскудные по городам и весям разослали! Василисушка, свет мой ясный!
Покажь-ка гостю папенькину грамотку… Ты-то как, грамоту разумеешь?
– Сейчас уже не ув..верен – замысловатые буквицы расползались по пергаменту в разные
стороны и никак не хотели складываться в слова. Игорь повертел в руках царское
послание и вернул его Змею.
– Счас прочту, – сообщил тот и водрузил на нос большие очки в обмотанной изолентой
пластмассовой оправе. – Так… нечестивый, зеленый… это мы пропустим… оному гаду
икается… это тоже пропустим… так…вот! – …И который храбрец не щадя живота своего
разлюбезную дочь мою Василису Премудрую из лютого плена выручить, получит оную
Василису в жены и полцарства моего впридачу…» Нет, ну ты понял?! Какой же я гад
зеленый?!
– Нет, конечно! Зеленый, это ладно, но гад – это уж слишком! – поддержал Игорь
справедливое возмущение хозяина. – Не парься, батя! Сами они… Давай-ка еще по
одной… Будем?
14
– Будем!…
Потом Игорь смутно помнил, что они со Змеем очень душевно исполняли Черного
Ворона на четыре голоса, а дальше наступила душистая и густая темнота.
Утро началось с переговоров за окном и журчания воды. Хриплый и несчастный
голос Змея жалобно стенал
– Василисушка, мочи моей нет! Как же мне недужится: одна голова висит, другая болит, третья – кружится
– А и говорила же я тебе, сокол мой трехголовый, пить надо меньше! Вот – зелье
похмельное, на семижды семи травах настоянное. Выпей-ка, да водичкой колодезной
ополоснись – хмель как рукой снимет.
Судя по фырканью и плеску, Змей совет принял и воспользовался.
Игорь чувствовал себя настолько мерзко, насколько вчера (или это не вчера?) было
хорошо. В горло намело сухого песка, глаза привалило каменными плитами, а в виски
ломились кирками два настырных неугомонных гнома…
Прямо у изголовья кровати на резном столике стоял кувшин. Игорь, даже не
принюхиваясь к содержимому, жадно приник к горлышку благословенного сосуда. Пожар
внутри угас, гномы ушли досыпать, а Игорь почувствовал себя значительно лучше. Он
даже нашел в себе силы соскользнуть с высокой перины, прошлепать босиком по
янтарному, выскобленному до блеска полу, и выглянуть в окно.
Змей Горыныч набирал высоту. Тяжело хлопали радужные крылья. Яростно горела
в солнечных лучах чешуя. Вообще-то по всем законам аэродинамики, Змей и взлететь-то
не должен был. Но взлетел. Сделал прощальный круг над подворьем и скрылся за
облаками. Игорь зевнул, пригладил ладонью волосы и порешил спуститься к колодцу
дабы приступить к водным процедурам.
Серебряные нити паутины летели по двору. Цепной пес возлежал на крыше будки
лениво свесив язык и благодушно посматривал на возню гостя у колодца. Было не жарко и
не холодно. В самый раз! Уфф!.. Пара ведер ледяной воды ввергла Игоря в океан бодрости
и свежести! Он попрыгал по мокрой холодной траве. Куда и хмель делся!
Одевшись Игорь присел на крылечко. Идти ему сегодня никуда не хотелось… а
ведь надо. Возвернется хозяин и…смотря по его настроению: либо по двору гонять
начнет, либо опять пить потащит. При одном воспоминании о давешнем дружеском
застолье Игоря мутило. Он трезво оценивал свои возможности – второго такого
мероприятия подряд организм не выдержит. Уж больно самогон у Горыныча заборист, не
иначе на собственных слезах настаивает…
Шорох тяжелого вышитого подола за спиной. Мурашки между лопатками – взгляд
у девицы-красавицы – с лазерным лучом сравнить впору. Куртку кожаную навылет
просматривает. Что уж о содержимом куртки говорить! Игорь привстает, оборачивается, низко кланяется хозяйке