Воздав должное щедрому столу, Игорь поинтересовался
– Что дальше-то делать станем, Ваня?
25
– Вестимо что, Иван ласково улыбнулся Василисе, – К царю-батюшке поедем… К Федору
Иоанновичу… В ножки падать, благословения просить
– Не советовал бы, – скептически усмехнулся Игорь.
– Это почему же?– Царевич был сейчас далеко отсюда, тонул в глазах небесной синевы, выплывать не собирался, Игоря практически не слышал и в разговоре участвовал лишь
формально.
– Не верится мне, что царь Василису отдаст… Послушай доброго совета– садитесь ко мне
на коврик и ту-ту к батюшке с матушкой. А к Федору Иоанновичу – только, когда первые
детишки пойдут и то, под надежной охраной.
– Никак не можно! – категорически выставил ладони Иван. Не по христиански это. Не по -
православному! Что ж я басурманин какой, невесту воровать!
– Батюшка слово давал! – встряла Василиса.– Об этом во всех грамотках написано. Неуж
он от слова царского откажется?!
– Дело ваше, сударики. Но я на вашем месте на слово царское не очень-то полагался бы…
Долго сказка сказывается, а дело делается вдвое быстрее. Тем паче на крыльях
любви. Молодые скоренько собрались в дорогу. Собирать-то особо нечего было. Игорь
едва успел записочку Змею черкануть, угольком на куске березовой коры и к двери в
терем ножом приколол. В записке значилось : «Желаем счастья в семейной жизни! За
Василисой приехал Ванька. Тот самый. Я с ними. Может быть вернусь. И.»
Василиса даже всплакнула на прощанье, поглаживая ластящегося к ней пса.
– Как бы он без нас не пропал, Змей-то батюшка…
– Не пропадет,– утешил ее Игорь – Амалия – женщина боевая! За ней он, как за каменной
стеной…
Коврик летел стрелой, подгоняемый явным нетерпением пассажиров. Ивана-
царевича приодели из Змеевских запасов в парчовые одежки, сообразно с его царским
званием. Игорю тоже отвертеться не удалось, пришлось вновь нацепить нечто похожее на
прежний сватовской костюм. Свои вещи и меч он предусмотрительно упаковал в
аккуратный тючок.
Летели высоко. Выше, как говорится, облака стоячего. Земля проплывала под
ними. Лес постепенно сменился сжатыми нивами. На горизонте ярко засверкали под
лучами осеннего солнышка золотые купола стольного Кияр-града. В виду городских стен
Игорь предложил спутникам сойти с коврика и пойти пешком.
– Наоборот, нужно с шиком подлететь к красному крыльцу! – убеждал его царевич.
– Никакого шика! Лучше я вам коня где-нито сведу. В игре все карты раскрывать –
последнее дело!– наотрез отказался Игорь.
– Никого сводить не нужно– отрубила Василиса, – пойдем на подворье Афанасия
Нечитайлы. Он купец честный, поставщик батюшкин… А у меня браслетик золотой
завалялся. Сменяем на коня – вот и вся недолга!
На том и порешили.
Сказать, что у купца Нечитайлы от изумления глаза на лоб вылезли – значит, не сказать
ничего. Еще бы! Не каждый день на подворье царские дочки Змеем Горынычем
похищенные, заглядывают. Да еще в компании двух добрых молодцев в парчу-злато
разодетых и зело подозрительных с виду… Низко кланяясь Василисе и ее спутникам, дородный бородатый купец смекал про себя изощренным в торговых делах умом: «Гостей
надобно на подворье попридержать… А к царю-батюшке гонца послать немедля!»
– Нам торопиться надобно, Афанасий свет-Васильевич, – Василиса явно нервничала.
Отвыкла она от суеты вокруг. – Я батюшку давно не видала…
Однако скоро покинуть хлебосольного купца им не дали. Сначала чайку с
кулебякой за встречу, потом чаю с кулебякой за знакомство, а следом уж и чаю с
кулебякой на посошок… Словом, насилу со двора выпустили. Правда, грех жаловаться, Василиса в карете ехала, а царевичу с Игорем лошадушек справных предоставили. Все
честь по чести.
26
А в царском терему их уже ждали – поджидали. Мамки-няньки набежали, за белы
рученьки Василису подхватили и с громким плачем куда-то повлекли. Она, бедная, и
словом со своим Ваней перемолвиться не успела!
– Что-то мне это все не нравится,– Игорь волком затравленным по сторонам глядел. Не
угодить бы в холодную. Иван-то – царский сын. Его может и не тронут. Василиса вообще
дочка родная. Максимум – в покоях запрут на недельку. Вот и получается, что Игорю –
бродяге залетному, за всех достанется.
Пока, правда, никто их не хватал, никуда не тащил. На высокое, крытое красным
ковром крыльцо вышел сам царь-батюшка Федор Иоаннович в сопровождении важных
разодетых в соболя бояр. Иван-царевич низко поклонился. Незаметно дал тычка Игорю в