– Ч-что это было? – шепотом спросил худой, прижимаясь к краю ямы с
подельниками.
– Ерунда! – пророкотал здоровяк, утирая пот со лба. – Собака какая-нибудь. Копаем
дальше?
– А я слышал, что кладбищенские собаки покойников едят, – дрожащим голоском
проблеял толстяк.
– Тебе что за дело до этого? Ты ведь еще не покойник. Так и копай поживей.
Работа вновь закипела. Худой, затравленно оглядываясь по сторонам, пересел
поближе к влажно мерцавшему в лунном свете отвалу свежевыкопаной земли… В
наступившей тишине треск сучьев в таинственных и мрачных сиреневых зарослях
прозвучал как выстрел. Все трое вздрогнули и переглянулись.
– Н-не нравится мне это, – тяжело дыша пискнул толстяк.
– Нравится – не нравится, копай моя красавица, – подбодрил его здоровяк, но к
своему занятию возвращаться не спешил. Густые заросли со слабо мерцающими в
их глубине светлыми памятниками против воли притягивал взгляд. – Менты это, -
неуверенно произнес он, опираясь на лопату. – В засаде.
– Если бы, – с надеждой хрюкнул толстяк.
48
Из зарослей послышался глухой рокот, явно враждебного характера.
Гробокопатели задрожали. Дрожь эта, мучительная, неконтролируемая, рождала слабость
в конечностях и ощущение противной сосущей пустоты в животе…
Внезапно поднялся ветер. Шелест листвы звучал голосами, возмущенными,
гневными, укоряющими. «Зачем вы пришли?! Зачем тревожите наши кости?!Зачем
нарушили наш покой?! Вам здесь не место! Живые! Живые! Жи-и-ивые!…
Здоровяк шумно сглотнул, невидящие его глаза устремлены были в одну точку. Он
силился что-то сказать и не мог. Рукой, дрожащей как осиновая ветвь, указывал куда-то
между памятниками и крестами. Худой с Толстяком словно завороженные синхронно
повернулись в ту сторону. Там, слегка покачиваясь над землей, в густом коконе
светящегося мерцающего тумана, плыл огромный оскаленный череп с пустыми мертвыми
глазницами…
– Мама-а!!! – дружно в три глотки заорали копатели и ринулись куда глаза глядят, гигантскими скачками преодолевая препятствия в виде оградок, гробничек и
столиков со скамеечками. У разрытой могилы сиротливо валялись две лопаты и
сверток с обреченно притихшей жертвой…
Степан Михайлович, мужчина серьезный и рассудительный, приставленный главой
администрации блюсти порядок на местном кладбище, имел один серьезный недостаток –
любил выпить. Тягу это свою к недозволенному он прекрасно осознавал и боролся с ней
как мог. Но иногда мог не очень… Работа у него была тихая и спокойная. Когда никогда
мусор по дорожкам собрать, траву покосить, сирень приструнить, чтобы не разрасталась.
Дом у самого места работы, так сказать. Все бы ничего. Но последнее время сатанисты
стали пошаливать. То крест повалят, то памятники похабщиной изрисуют… Это в
администрации считали, что орудуют сатанисты. Степан Михайлович был непоколебимо
уверен, что все это шалости местной детворы. Хочешь не хочешь, а за порядком надо
следить. Приняв для сугреву самую малость и прихватив на всякий случай монтировочку, Михалыч пошел совершать свой обход подведомственной территории. Шел он
неторопливо, чокаясь с оградками, ведь многих здешних обитателей он знавал лично…
Куда-то как назло запропастился пес Макся, верно убег подружек проведать…
Сторож, приговаривая себе под нос, углублялся в заросли по натоптанной тропинке.
Дикие, нечеловеческие вопли привлекли его внимание.
– От, паразиты, совсем распоясались! – Михалыч перехватил монтировочку
поудобнее и сунул фляжку во внутренний карман камуфляжной куртки. – Ну,
стервецы! Я до вас доберусь!..
Треск ломаемых веток нарастал. Михалыч еще на всякий случай позвал собаку, в
надежде, что тот не пошел далеко и шляется между могилок.
– Ма-акс! Макся! Сюды, мальчик! Ко мне!
И тут сторож увидел ЭТО! Прямо на него, как в замедленном кино, гигантскими
скачками несся мерцающий в лунном свете огромный череп! Монтировка выпала из
ослабевших пальцев.
– Свят, свят! Да что же это?! – Михалыч неумело перекрестился. – Да чтобы я еще!
Да в рот больше не возьму!… Макся! Максик! Иди ко мне, мальчик! – жалобно
взвыл сторож.
Светящееся нечто с удвоенной энергией ринулось на него. Крики и треск заглохли
вдали…
За день до описываемых событий.
Евгений З., председатель местного литературного объединения «Поиск», восседал
в своем кресле, небрежно закинув ногу за ногу. В его руках была развернутая газета «Свет
49