Она так и села — вспыхнуло в голове внезапное осознание.
— …Золушку, — окончила Татьяна изменившимся тоном.
— Че с тобой? С дуба рухнула?
— Я знаю, чьи это цветы.
— То бишь как это — знаешь?!
— Седьмого марта я забегалась, что гончая собака, вот и забыла сперва. Но теперь вспомнила: вечером седьмого другой парень приходил за розами. Спросил: откуда? Я ему: белые — Колумбия, красные — Эквадор, чайные — наши. Он: давайте всех по три. Я и продала, причем обрезала вровень! Понимаешь, Семеновна? Трех цветов по три штуки, одинаковой длины! Это они и есть!
Поскольку 8 марта был праздник, то на следующий день, 9 марта, потребность в цветах среди людей уже не наблюдалась. По этому обстоятельству нам представилось много времени, чтобы тщательно обдискутировать все загадочные факты. Сложив их в сумму, мы составили три возможные версии, как оно все было. Версия N1. Имела место конкуренция самцов (мужчин) за женщину. Первый подарил ей букет, а второй его выбросил и заменил своим (то есть, переметил тереторию, как собачки). Версия N2. Дело в секретной явке агентов разведки или каких-нибудь преступных элементов. Букет из 9 разных роз используется как пароль, чтобы зайти на явку, а потом сразу выбрасывается. Версия N3. Некая женщина, пострадавшая от мании величия, возомнила себя Клиопатрой. Она завела много любовников и каждому велит дарить ей одинаковые букеты, от которых через день избавляется (это чтобы никто не понял, сколько же у нее любовников).
Но в ходе рассуждений мы логически решили, что все версии объясняют только два букета из трех, а третий не укладывается. Активная умственная работа привела нас к мозговой усталости.
— Все, все! Тьху на тебя! Надоело думать! — вскричала Семеновна.
Несколько минут обе сидели молча, похлебывая кофий из одной чашки. Потом Семеновна спросила:
— Скажи хоть, на кого они похожи, эти два ирода.
— Ну, первого, что вечером седьмого марта, я почти не запомнила. Много их было тогда — мужиковский парад жеж… Помню, он невысокий, со щетиной… темненький..
— Будет гном, — постановила Семеновна. — А второго хоть разглядела?
— Второго — да. Одет в кожанку, машина немецкая — такая, с птичками. А сам высокий, русый, лицо симпотное — мужественное.
— Хмы… Кажись, я видела такого. Дай-ка подумать… Слы, Нюш, а еще чего-нибудь не вспомнишь? Примету какую…
— Он похож на пациента из серии про термитов. Очень похож, только волосы русые!
Танюша включила плеер, выбрала нужную серию, промотала, поставила на паузу.
— Вот, гляди! Волосы сделай светлыми — и вылитый он!
— Х-ха! — Семеновна хлопнула в ладоши. — Так это ж Корчик из двадцать шестого! Третий подъезд, а этаж… дай бог памяти.
— Точно?
— Стану я тебе врать! Больно надо.
— Консьержка в том подъезде есть?
— А то. Тока глухая и спит весь день.
— Пошли!
— Кудась? Зачем?
— Спросим консьержку, как оно было! Когда пациент пришел, когда ушел, какие цветы носил.
— Тыц, выдумала!.. — буркнула Семеновна, но поднялась, взяла подмышку термос. — Лады, идем, а то ж ты не отстанешь.
Вышли на улицу, под мерзенький мокрый снежок. Танюша заперла киоск, в душе порадовалась тому, как озлится Фарзад, если узнает. Ну и сам виноват! Зажал обогреватель…
За пять минут прошлепали от общежития к двадцать шестому дому, обогнули его, подошли к нужному подъезду. Хоть и близко, а шарф и волосы Танюши успели промокнуть. Тоже симптом, о чем-то да говорит.
Дверь подъезда была заперта на магнитный замок, а рядом маячило окошко с грозной запиской: «Называйте НОМЕР КВАРТИРЫ!» Танюша постучала в стекло.
— Да ты громче! Тетеря она.
Танюша громыхнула костяшками в окно. Консьержка высунулась, хлопая глазами спросонья.
— Чего шумите?! Семенна, у тя ж ключ есть!
— Есть-то есть, — Семеновна вытащила из кармана магнитик, — да мы не затем. Спросить надо.
— Ну, спрашивай.
— Корчик в твоем подъезде живет? Русый такой, красивый. На «фоцвагене» ездит.
— Чего?.. Ага, в моем. Сто пятая, кажись. Тока его нету.
— Как нету? На работе?
— Не. Он в Чернигов поехал.
— Как — поехал? В командировку чтоль?
— Не говорил… Просто сказал: в Чернигов. И умахнул еще третьего дня, за день до праздника.
Танюша вмешалась:
— Вы уверены, что уехал? Он вчера утром здесь не был? Цветы домой не приносил?
— Чего?.. Цветы? Каки цветы, если он в Чернигове! Шо ж он, с Чернигова цветы привезет?! Нету его тут, не носил он цветов!