Другой пассажир курил рядом, опершись на фальшборт. Режущая вонь табака принудила Миранду взглянуть в его сторону — и она оторопела.
Он был двуглазым теперь, пролетевшие годы припечатали его, придавили плечи к земле, облили голову сединой… но не узнать давешнего соседа Миранда просто не могла!
— Колдун?..
— Не знаю, о ком говорите, миледи… Ежели вам мешает запах моей трубки, то могу отойти.
— Нет, нет! Сам бог послал мне тебя, колдун! — она вцепилась в его рукав. — Ты напугал меня тогда, у огня. Годами я убегала от того ужаса, вывернула наизнанку всю себя, отказалась от любви, от родины… Но теперь я старше на жизнь, и хочу посмотреть в глаза страху. Покажи мне мой смысл — еще раз. Ответь мне — снова! — зачем я живу?
Старик отшатнулся от борта, выпустил трубку, округлил глаза, блеклые, как медяки. Вдруг расхохотался, давясь дымом.
— Дура! Глупая пигалица! Я обманул тебя, ты понимаешь?.. Ради смеху показал пустое видение — и ты купилась! Пошутил над испуганной дурочкой — понимаешь?
— Так что же, ты хочешь сказать?..
— Не было смысла! Тогда не было в тебе смысла, и сейчас ни на грош! Безмозглая пустышка!
Его смех наполнился хриплой горечью, стал более похож на карканье, даже на лай.
— Жизнь вообще бессмысленна… твоя, моя… любая.
Он отвернулся и побрел, отхаркиваясь рыдающим хохотом. Сутулая спина его вздрагивала.
Миранда взяла лютню. Скрестив ноги, уселась на баке, тронула струны. Груз сполз с ее плеч, упал наземь, как вымокший плащ. Дивная воздушная синь заполнила легкие. Она запела — голосом ветра в снастях, голосом пенных волн за килем, глубоким чарующим голосом закатного солнца.
Моряки, кто был не на вахте, иные пассажиры сходились к ней. Усаживались рядом, глядели кто на горизонт, кто на женские пальцы, пляшущие по струнам. Некоторые курили, кто-то дремал. Морщины понемногу стекали с лиц людей.
ДОВОЛЬНО ПРОСТО
(пьеса)
Алекс — энергичный мужчина лет 32-х.
Максим — задумчивый мужчина лет 35-и.
Татьяна — очень худая женщина с мечтательным взглядом.
Дмитрий — полнеющий розовощекий мужчина, муж Татьяны.
Наташа — дочь Татьяны и Дмитрия, девушка 15-и лет.
Знакомые Наташи — молодые люди разных возрастов.
БКБС — бортовой компьютер боевой станции.
Бог.
Действие первое
Дача Дмитрия. Аккуратный старомодный домик на искусственном острове. Большой сад без излишеств. Алекс, Максим, Дмитрий сидят в плетеных садовых креслах. У каждого кресла изящный журнальный столик. Татьяна в стороне от мужчин стоя рисует картину. Мольберт обращен к зрителю тыльной стороной, картины не видно.
Татьяна и Дмитрий одеты по-домашнему, Максим — со вкусом, но несколько неряшливо. Алекс в черном. У всех четверых на висках коробочки телепатических передатчиков, но разговор ведется вслух.
Начинается закат.
Алекс.
Вы понимаете, что это конец?
Дмитрий (мечтательно).
Хорошо бы сейчас чайку выпить.
Алекс.
Да-да, конец! Без слов: «продолжение следует». Без надежд на воскрешение главного героя.
Максим.
Друг мой, это довольно занятная мысль. Я буду признателен вам, если вы додумаете ее до развязки. Почему же, по-вашему, нет надежд на воскрешение?
Алекс.
Да потому, что воскрешение случается после смерти, а смерти-то как раз и не будет! Смерть отменяется!
Татьяна (рассеяно).
О, какие изысканные слова. Почему же вы не добавили «исполнить»?..
Дмитрий (мечтательно).
Чайку бы. Чтобы он был черным, узколиственным, пожалуй что с Цейлона. Заварен непременно в фарфоре. Да, в белом фарфоровом чайничке. Непременно в белом. С одним голубым цветком.
Алекс.
Да черт возьми, ведь я говорю не о себе! Я веду речь о всем человечестве, как вы этого не поймете? Мы с вами — свидетели заката человечества. Вид хомо сапиенс увяз в болоте, из которого больше не выберется никогда!
Максим.
Говоря «никогда», какой срок вы подразумеваете, дружище?
Алекс.
Никогда — значит НИКОГДА! Мы сидим по самую шею и не движемся. Нам не светит захлебнуться и возродиться вновь, потому что мы перестали погружаться.