— Мы не увидим ее, — сказал Лидер Флота.
Путь от звезды Аллиона к звезде Лавсания, как и любой маршурт Роя, был разбит на отрезки по два световых месяца длиной. Это случилось на первом же из отрезков.
За два световых месяца от Аллионы в ординарное пространство вышла ведущая матка Флора. Через полчаса — вторая в строю матка Ампала, штаб-квартира Совета Лидеров и Капитула Прелатов. Через полчаса не вышел никто. Спустя час после Ампалы прибыла Тахора, которая шла в строю четвертой. Затем — Риона, затем — Хорисса, затем… С интервалом в полчаса прибыли все матки Роя, кроме одной. Матка Юния потерялась в пространстве.
— Мы не увидим ее, — сказал Лидер Флота.
Матка Юния, гигантский звездолет длиной 120 километров, средним диаметром 2400 метров, массой покоя 82 миллиарда тонн, пропала где-то на отрезке пространства в 2 световых месяца. Это не была иголка в стоге сена — скорее, атом водорода в океане. Ни один телескоп, ни один тепловизор, гамма-объектив или нейтринный датчик не смог бы различить излучение этой пылинки на фоне чудовищных космических помех.
Если Юния взорвет все запасы антиматерии, которые имеет на борту, этой энергии хватит, чтобы испепелить планетарную систему. Вспышка достигнет Роя за несколько недель, и рояне увидят крохотную белую точку, возникшую в небосводе на 3 секунды. Ни одна оптическая система не успеет запеленговать эту точку.
— Мы не увидим ее, — сказал Лидер Флота.
Никто не спорил с ним. Это действительно было невозможно.
— Она не могла выйти из строя, — сказал Лидер Флота.
Никто даже не представлял себе той силы, которая заставила бы Юнию сойти с маршрута и отстать. Ее приводили в движение 24 реактора, питающих 18 колец сжимателя пространства и 42 маршевых ускорителя. Чтобы Юния продолжала полет, достаточно было трети этого оборудования. По теории вероятности две трети реакторов и двигателей могли отказать одновременно раз в 20 миллионов лет.
Даже если бы прямо на борту Юнии произошел термоядерный взрыв, испарилась бы четвертая часть матки, но остальные три четверти продолжали бы движение.
— Ее не могли уничтожить, — сказал Лидер Флота.
Это аксиома: ни одно оружие не угрожает кораблю в гиперпространстве. Матка движется с объективной скоростью в 3 световых, и в нее невозможно попасть. Любой сколь угодно сильный взрыв и сколь угодно большое тело на пути матки не повредят ей. Когда корабль уходит в гипепространство, его относительная масса взлетает в миллиарды раз и фокусируется вдоль луча сжатия. Этой направленной массой звездолет продавливает пространство. Субъективная плотность матки становится сравнима с плотностью нейтронной звезды. Попадись на пути целая планета — матка пробила бы ее насквозь, как лист фанеры.
— Она не могла сбиться с курса, — сказал Лидер Флота.
И с ним вновь никто не спорил. 112 навигационных компьютеров Роя совместно вычислили курс и синхронизировали курсовые данные на всех матках. Если бы даже в вычисления закралась ошибка (а вероятность этого — примерно раз в 5 миллионов лет), то с курса сошли бы все матки вместе, а не одна Юния.
— Так куда же, ради всего святого, она подевалась?!
Лайт эм Хальга вышел из раскрытой двери прямо под взгляд. Сосед. Кажется, его имя — Элма. Кажется, разговаривали раза два. Лайт не любил соседей по сотам — в общении с соседями есть элемент обреченности.
Кажется Элма стоял на террасе над прудом, у пилона с монитором, спиной к двери своей соты. При звуке пневмозамка он обернулся, и первый же взгляд на его лицо не давал оснований надеяться узнать от него хоть что-то полезное.
— Что-то знаете? — С места в карьер начал Кажется Элма. — Что за чертовщина творится кругом?
— В виду чрезвычайных обстоятельств, все автоматические системы переведены в особый режим функционирования. — Неплохо подражая скучным синтетическим интонациям, продекламировал Лайт. — В целях безопасности как можно скорее проследуйте в Зал Таинства.
— Я слышала это раз пятнадцать! — Фыркнул Кажется Элма. — Пока разгадывала дурацкие задачки у своей двери.
Лайт заинтересованно вздернул кисточки на ушах. СлышаЛА? РазгадываЛА?
— И что же вам загадали?
— Примерный объем капли дождя на планете весом девять десятых… Какая разница вообще? Вы знаете, что произошло?
Эм Хальга пропустил ее вопросы мимо ушей. Присел на скамейку и задумчиво проворчал под нос:
— На выходе мне задавали объективную массу фотона, выброшенного двигателем корабля… А водопровод просил вычислить гравитацию планеты с заданной толщиной метановой атмосферы. Выходит, задачки морочливые, однако на школьную программу. Дополнительных знаний не требуют.