«Грузило томное, рукав позолотив…»
Грузило томное, рукав позолотив,за ниткой спряталось свинцовой.Его разыскивать Сизифс горы бросается в обновы,плывущие с коров нерукотворныхк ногам пастушки молодой.В глазах ее огнеупорныхСизиф горячей бородойзастрял и за рукав хватаетпастушку сонную, как нить.Корова головой мотает,мычит и пробует скулить.
«Древнее животное…»
Древнее животноеоткрывает душу.Выкатилось потноеиз воды на сушу.Золотоискательмоет сапоги.Душеоткрывателькатится с ноги.Сердце его смуглоекрасную росугонит через круглоетело, как лису.
«Еврейский царь эксперименты…»
Еврейский царь экспериментытерпит, как стрелу в плече,чтоб в нерабочие моментымгновенно вспомнить о враче.Врач по египетской привычкеосвобожденье от работыему на каменной табличкерисует, как ландшафт Субботы.Царь на Голгофу удалился,мелькнул в снегах его мизинец,где нежный римлянин резвился,и славянин шипел в зверинец.
«Есть площадка. Офицер из бани…»
Есть площадка. Офицер из банивеником грозил туда.Стрелы красные на планерисовал. Свиней стадав море прыгали с площадки.Сердце после пересадкидольше стада проживет,гнездышко себе совьет.
«За грузовиком пшеницу…»
За грузовиком пшеницусобирают пионеры.Это юноши в теплицах,диатез, галеры.Пугачев уселся в клетку,темная лошадка.Это профиль на монетку,азбука, лампадка.
«За хлебом в глушь очередей…»
За хлебом в глушь очередейколяску новичок-стоятельвезет по головам людей.Младенец у него приятель.Для них в серебряном бревнеготовит очередь жилище.Стоятель ползает в окнеи жрет ее хвостище.Улыбок деревянных краймладенца не пугает.И он мусолит каравай.И сам себя ругает.
«Зимуют белые собаки…»
Зимуют белые собакис пуговицей белой, шерстяной.Нет лица у бледного рубаки,потерялась пуговица. Знойвыбирает бледность, как собачку.Самая горячая зимойзатевает с пуговицей скачку.Но рубака просится домой.Он лицо оставит у порога.Зазимует с маминым лицом.Не найдется у нее предлогапуговицу выбрать подлецом.
«Змея ползет. Она — Емеля…»
Змея ползет. Она — Емеля.Она — мужчина. Звук землив ее шагах. Мы переселик шагам поближе. Залегли.Емеля полз быстрее звукатуда, где музыка спала.Он — пианист. Змею, как руку,как ногу жалила пчела.Мы пересели в самолеты,насквозь прозрачные без нас.Иллюминаторы и нотыЕмеле не открыли глаз.
«Интеллигенция присмотрит за животными…»
Интеллигенция присмотрит за животными.Румяная, собачек малокровныхпостроит за колоннами пехотнымирядами песьими. Сама в рядах неровныхпорядок наведет нечеловеческий.Теперь собачки, как алфавит греческийпомощники героев-грамотеев,всех комиссаров, конников-евреев.
«Карандаши клюют мешок…»
Карандаши клюют мешок.От разноцветной ласкизацвел прыщами пастушокиз фараоновой коляски.Мешками розовыми путьустелен до кровати.Стыдится карандаш взглянутьна мумию в халате.Коляска раздавила мышь.И грифель раскрошила.И пирамиду, как малышобъятьями душила.