Звук закрываемой двери. Отпустили меня, упал на колени, пробую отдышаться. Кашляю. Удар об дверь. Отшатнулся и упал. Опять грудью больно ударился, опять слёзы. Переворачивает кто-то меня на спину, что-то ищет на груди, нет, под. Веревку. Стоп, просовывает под нее что-то плоское. Чувствую, на груди рубахи нет, порвал-сорвал, когда бежал. Опять удар в дверь, скрип и стон железа, на лицо и шею падает вроде пыль и крошево камня. В глаза и рот попало, кашляю. Рывок за путы, уже на ногах, стою, качаюсь. Рывок за путы, и я бегу. Пробую проморгаться, пыль, слёзы, получается плохо, но уже что-то видно. Буксирует меня кто-то в доспехах. Вроде имперские доспехи, только очень грязные. Ремень от его руки идет куда-то мне под грудь. Как корову ведет. Но я благодарен, спас, вывел.
Бросаю взгляд по сторонам, похоже на столовку, вроде тут зелья есть. Почему мы не остановимся, не получим? Доспехи, оружие. Хочу сказать, не могу – закашлялся. Спутник дернулся аж. Развернулся и в прыжке зажал мне рот со словами "Молчи, дура, услышат, убьют".
Кто? Здесь никого не должно быть. Я помню.
Поймал взгляд на грязном лице – бешеный. Снова страх. Попробовал кивнуть, и снова потянуло на кашель. Взгляд с меня метнулся куда-то мне за спину, бросил ремень и обошел сбоку, руку со рта не убрал. И кашель не проходит. Только рука на лице не дает согнуться от него. Не успел кашлянуть, снова он. В руке какая-то палка короткая, сантиметров 15-20 будет и толщиной до 4-5, какие-то веревки свисают. Хотел спросить, но тут он поднял её к моему рту, и я понял – кляп, палка-кляп. Рука сжимает рот с боков, непроизвольно открываю, вторая затыкает его с силой и болью. Слезы от боли, пробую отпрыгнуть, не тут-то было. Хватает за затылок, притягивает к своей груди и связывает сзади веревки. Отпускает. Отпрыгиваю. Болят губы, болят мышцы челюсти, язык прижимает какой-то выступ на кляпе и тоже болит. Слёзы от боли, слёзы обиды и унижения, слёзы от страха.
Стоим. Шумно дышу носом. Он подходит. Отступив, упираюсь спиною об стену. Остановился. Махнул рукой, развернулся и, сделав шаг, резко ринулся вбок. Спрятался под стол.
Смотрю на него в непонятках весь и тут слышу – топот ног. Страх отбросил от стены. Попытался спрятаться тоже под стол, не могу, не хватает рук. Стою на коленях около стола и не могу извернуться. Вдруг он хватает меня поперек живота и резко втягивает под стол. Больно ударяюсь головой и ногой, мычу через кляп.
– Тихо, – зашептал на ухо, – иначе убьют.
Молчу, слушаю и плачу молча. В комнату забегает много людей, видны только ноги, обмотанные какими-то шкурами, шум такой, будто бьют всё, что под руку попадется, чем-то железным – мечом, топором? Убегают.
Выталкивает меня из-под стола, поднимает на ноги, шатаюсь – нога болит сильнее. Оглядываюсь – полный бедлам, все поломано и разбито. Пробую идти, чуть не упал. Смотрит и протягивает руку к свисающему ремню-поводку. Не противлюсь и киваю, лучше так, чем упасть и быть убитым.
Он ведет хорошо, уже дошли до пещер. Держимся тени, потянул вниз – присесть, потянул вверх – встать, отпустил – не двигайся. Главное, выполнять и сопеть в две дырочки, хотя тут и выбора нет, кляп никуда не делся, хотя рот болит уже меньше, затекли мышцы лица, зато прижатый язык болит больше, и зубы ноют. Трупы тех, кто не смог спрятаться или убежать попадались регулярно, мужские просто, женские изуродованные. Странно. Крутить головой и искать что-то режущие – снять путы, или колющее, чтобы не всегда прятаться, ничего не мешает. Только ничего не находится.
Рассмотрел спутника на свету – мужик лет тридцати, лицо чистое, в смысле без волос, грязи полно, думаю, у меня не лучше, я даже обтереться не могу. Высокий, выше на полголовы. Волосы светлые и грязные, все в пыли. Сильный – втянул меня на уступ без серьезных проблем. Одет-таки в имперскую кожаную броню, тоже грязную.
Себя тоже по возможности оглядел. Ничего не поменялось – все та же баба с сиськами. Грудь большая и упругая, размер четвертый, может, чуть больше, раньше не имел, не знаю. Видно хорошо, порванная одежда свисает с веревки, и все видно во всей красе – гладкая белая кожа сейчас в царапинах и синяках, не слабо приложился ею, и соски торчат от холода. Потом поласкаю вас, неженки. Двигается красиво, небольшое неудобство чувствуется при беге, и при резких поворотах заносит. Ноги тоже красивые и гладкие, длинные, синяки, царапины, грязь в наличии. Правда, упругость и гладкость определил на глазок, руки-то связанные. Трусов, кстати, нет, заметил, когда застывал согнувшись, лёжа в неудобной позе на спине, задница выше головы, и подол рубахи задрался, внизу гладкий и чистый, без волос. Тоже в очереди на поласкать. Читал где-то, что женский оргазм много сильнее и разноплановей мужского. Главное, найти себе красивую спутницу жизни. Ну, не мужика же.