— Журналисты уверены, что мы до сих пор на Сицилии. Кроме того, существует масса способов избавиться от них, самым правильным из которых будет опубликование в прессе нашей фотографии, подтверждающей, что мы вместе, — с легкостью отреагировал он. — Опередив их, мы выбьем почву у них из-под ног.
В тот день он познакомил ее со всей прислугой на вилле, а потом провел по территории парка, окружавшего особняк. Владение оказалось обширным, а экскурсия по нему такой увлекательной, что они вернулись в дом только к ужину. После этого Лоренцо вознамерился показать жене виллу. Начав со строительства дома первыми владельцами поместья, он проследил его историю вплоть до последнего дня. Оказывается, этот дом был построен для любовницы одного богатого аристократа, питавшего к ней сильную страсть.
— У них было семеро детей. Херувимы, изображенные на стенах, были написаны с них, — сказал Лоренцо, остановившись у фрески. — Он женился на ней, когда родился их первенец. Он — аристократ, а она дочь крестьянина…
— Звучит, как старая и пошлая шутка, — не удержалась Энжи от ехидного замечания. После высокомерного высказывания его матери она слишком болезненно реагировала на малейшие упоминания о классовом неравенстве.
— И, несмотря на то, что у них было мало общего, они прожили вместе свыше тридцати лет, — с неожиданным пафосом произнес он.
— Если моделью для этой сладострастной блондинки являлась та самая крестьянка, то не трудно понять, что его в ней привлекло. Она вызывающе сексапильна, — с осуждением сказала она, глядя на портрет, висевший на стене. С некоторых пор Энжи возненавидела всех блондинок. — Но ей пришлось заплатить за это, не так ли? Родить семерых детей! И это в те времена, когда большинство женщин погибало при родах! Какая же эгоистичная скотина был этот ее муж!
— Знаешь, а я никогда раньше не рассматривал их супружескую жизнь с такой точки зрения, — признался Лоренцо.
— Охотно верю, ведь ты мужчина. Она отдала себя за будущее благополучие. В те давние времена, если девушка была бедной, то у нее не было иного выхода, и я уверена, что родные попросту продали ее этому аристократу. Впрочем, он весьма привлекательный, но намного старше. Я права? — осведомилась она, тщательно изучив изображение упомянутого героя.
— Да, около десяти лет разницы.
— Значит, ей пришлось преодолеть и возрастную разницу.
— Ты тоже чувствуешь эту разницу? — В голосе мужа прозвучала тревога.
— Тебе же всего двадцать девять, — оправдывалась Энжи, удивленная неожиданным ходом его мыслей.
— Перестань мямлить и скажи откровенно, — потребовал он, неожиданно демонстрируя переменчивость настроения. — Ты действительно чувствуешь возрастную пропасть между нами?
— Ох, Лоренцо, — выдохнула она, — ты для меня просто ты.
— И никто другой? — уточнил он.
— Единственный и неповторимый. — Она подтвердила свои слова энергичным кивком. Увидев в его глазах какой-то необъяснимый свет, Энжи отвернулась и вяло произнесла: — Я очень устала и хочу спать.
После короткого замешательства Лоренцо проводил ее в спальню. Она уже и раньше подумывала о том, что ей надо собрать вещи и сменить комнату. Чем меньше предметов будет напоминать ему о ее существовании, тем лучше. Он должен расслабиться и забыть о ней. Это в его интересах и ради его блага. И если им отведено судьбой всего две недели, то она сделает все от нее зависящее, чтобы добиться нужного результата. С такими мыслями Энжи перебралась в пустую спальню, расположенную наискосок от его спальни.
Не успела она залезть под одеяло, как в комнату вошел Лоренцо в обмотанном вокруг бедер махровом полотенце. Не говоря ни слова, он выдернул ее из постели и потащил в свою спальню.
— Что ты делаешь? Мы же теперь с тобой друзья, а друзья не спят вместе в одной кровати!
— Новый друг мне не нужен. У меня много друзей-товарищей. Я хочу, чтобы ты спала рядом со мной, там твое место, — назидательно изрек он, заботливо укладывая жену в постель и накрывая простыней. Отбросив в сторону полотенце, он лег рядом. — Все, на сегодня достаточно. Спокойной ночи, дорогая.
— Но ведь мы на грани развода. Зачем все это? — недоумевала Энжи.
— Если тебе повезет и я первым отброшу копыта, ты останешься молодой, красивой и чертовски богатой вдовой, — послышался издевательский ответ. — Боже правый! Как неумно с моей стороны вкладывать в твою голову подобные мысли!
— Не смей говорить об этом даже в шутку! — не выдержала она. — Я умру, если что-то случится с тобой!
Сказав это, Энжи тут же прикусила язык, понимая, что выдала себя с головой.
— Как-то мне не очень верится в это, — с сомнением произнес Лоренцо. — Странно слышать это из уст женщины, которая бесстыдным образом лгала и обманывала меня, незаконно присваивая мои деньги на протяжении пяти лет…
— Но я не, это было…
— Придумано и исполнено одним человеком — твоей матерью, моей тещей Маргарет, черт ее побери! — он закончил за жену фразу довольным тоном. Сев на постели, он зажег бра и внимательно посмотрел на Энжи. — Теперь тебе легче? Ты наконец избавилась от груза чужой вины? Извини меня за излишнюю театральность и наигранный драматизм, я знаю, что это некрасиво. Но мне известны твои самые слабые места, дорогая.
— О нет… — испуганно прошептала она, опасаясь, что выдала свою мать.
— Ты, сама того не ведая, открыла мне всю правду сегодня за ланчем, — успокаивал ее Лоренцо. — Твои искренние огорчения по поводу нечестных, откровенно меркантильных намерений Джека в отношении тебя заставили меня усомниться в том, что ты могла поступить так же со мной. Тебе когда-нибудь удавалось что-либо утаить от меня? Даже маленький ребенок и тот способен распознать твою ложь. И не будь я ужасно зол в тот день, то все понял бы сразу.
— Что же будет с моей мамой? — обеспокоенно спросила Энжи, пропуская мимо ушей его тираду.
— Ты должна была бы знать, что у меня нет ни малейшего желания отдавать под суд твою мать. Ты думаешь, мне нужен громкий скандал? — с любопытством осведомился он. — Мне бы не хотелось подставлять тебя или мою семью ради наказания Маргарет.
— То есть ты хочешь сказать, что вовсе и не собирался… — сдавленно произнесла она.
— Никогда.
— А я поверила тебе… ты до смерти напугал меня!
— В самом деле? — наигранно изумился Лоренцо и, улыбнувшись, стал похожим на довольного кота, поймавшего мышь.
— Как ты мог так поступить со мной?!
— Очень даже легко! Кроме того, пока ты с пеной у рта защищала свою мать, способную голыми руками переловить стаю хищных пираний и не поцарапаться, неужели ты ни разу не заподозрила меня в…
— Тебя?! — воскликнула она, возмущенная далеко не лестной характеристикой своей матери.
Лоренцо нежно обнял жену и промурлыкал:
— А ты подумай хорошенько. Все это было выгодно только мне: бедный, несчастный Лоренцо, связанный брачными узами с женщиной, являющейся бессовестной воровкой, к тому же, возможно, и беременной. Кошмар, да и только!
— Но я не воровка, — слабо возразила Энжи, чувствуя, как он прижимает ее к своей горячей и сильной груди.
— Гм… — пробурчал он, еще крепче обнимая ее.
От нее не ускользнуло, что он находится в отличном настроении и полной боевой готовности.
— Нет, Лоренцо, развод.
Он удобно устроился на подушке и, широко зевнув, нарочито сонливым голосом сказал:
— Твоя озабоченность разводом начинает беспокоить меня. Прошло всего три дня из обещанных тобою трех недель. Разве между друзьями могут быть стычки? — с деланным возмущением спросил он.
— Нет…
Энжи укоризненно посмотрела на мужа, ощущая в себе инстинктивное желание прильнуть к нему.
— Еще раз, но громче и увереннее! — скомандовал он.