Артур молчал, привыкая к ощущениям мира. Его знатно ещё пошатывало, и он откинул голову к стене, опираясь затылком на холодную поверхность стены.
— Но видимо, я ошибался...
Артур хотел бы думать, что скоро эта нелепая постановка закончится. Он сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что считает иначе.
— Сколько дней он уже превышает нормы? — Обратился родитель к андроиду. Артур приоткрыл глаза, глядя на неё. Почему-то считается, что мужчинам игрокам приятнее общаться с андроидом женского интерфеса, а женщинам с мужчинами. Хотя, какая в сущности, разница? Машина и машина, только выряженная так или иначе. И увы, знал, что она не сможет солгать — такова программа.
—На данный момент, это третий день. — Столь же безразлично ответила машина.
— Так... — проговорил он, и цокнул языком отец, — так-так-так. Это уже походит на зависимость... — Продолжал он.
Большая проблема была лишь в том, что в его словах была изрядная доля правды, и парировать его заявление было попросту Артуру нечем. Но и виновато опустить голову он себе не позволял.
Что же, кажется, если он так и продолжит молчать, его тишину расценят не просто неверно, но это ещё может обернуться полнейшей катастрофой. Он знал этот взгляд отца. Слишком хорошо знал, чем ему хотелось бы. Что он теперь сделает с его страстью? Добьётся ужесточения правил? Или того, чтобы его исключили из тестирования? Нет! Паническая мысль закралась в голову. Его губы сжались до бледной полоски, но ничем иным он не хотел показывать свой шквал эмоций, разгорающихся, будто непотушенные угли на ветру.
Он просто не мог допустить этого. Мозг лихорадочно пытался зацепиться за что-то. Что-то, что могло оправдать его действия. Что-то, что позволило ему хотя бы выиграть время. Но на что? Пока он сам этого не понимал.
А после, его осенило идея. Простая, но гениальная, как ему показалось.
— Я не просто так превышал нормы, — слабым от усталости голосом начал парень, — есть причины. — Он прочистил горло, чтобы сила голоса вернулась к нему. И лишь после продолжил уже твёрже. — Нас хотят завалить всякими работами на следующей неделе, и не уверен, что в подготовках и занятиях, смогу заходить регулярно в игру. Поэтому и превысил немного время пребывания. Не хотел бы последующих проблем. Их бы, так или иначе, пришлось бы превысить, не сейчас, значит позже. — Артур понадеялся, что голос звучал достаточно убедительно.
Отец смерил его долгим взглядом. Артур старался не выражать никак свои внутренние колебания. Играть голосом было не так уж и сложно нужные эмоции, только вот, сработает ли это?
Осталось сыграть лишь последний аккорд, потому, как он заметил задумчивое, почти смятение, на лице отца. Во всяком случае, сомнения были посеяны. Надо было их закрепить.
— Ты, вроде, говорил, что хотел бы, чтобы я начинал помогать тебе по бизнесу? Давай, как только закончатся эти утомительные проверочные работы, я загляну к тебе в фирму, ты введёшь меня в курс дела. У нас ведь скоро начнётся практика — буду практиковаться в твоей компании.
Удар пришёлся точно в центр. Лицо отца расслабилось, потеряло жёсткость.
Да! Кто бы знал, что одна фраза, сказанная полгода назад, как раз, когда ему пришлось играть «пай-мальчика», придётся так к месту именно, когда ему так нужен был спасательный круг?
Мужчина даже прокашлялся для того, чтобы продолжить.
— Что ж, я надеюсь, что ты действительно рисковал здоровьем из благих побуждений... — задумчиво проговорил отец. — Тем не менее, больше так не стоит рисковать своим здоровьем.
— Давай поговорим завтра, пап, — почувствовав некоторое преимущество, решил продавить больше, — из-за переработки, я жутко устал. А мне нужно ещё так много сделать. Спасибо, за заботу обо мне, но у тебя, наверное, тоже дел полно.
Отметил: Селена явно плохо на него влияла своей болтливостью, и подметил про себя ещё собственную несвойственную ему гибкость и изворотливость. Также он подметил её влияние на других, и оно могло ему пригодиться. Такой поток слов, будто стал шумом в голове его отца, и тот был выпровожен за дверь практически без сопротивления, где его уже встретил другой андройд.
Артур буквально сразу же осел у самой двери, опершись на неё спиной, едва её блокировка сработала. Настроение тут же стало паршивым, потому что такое явление предка - это уже был плохой знак. Даже не знак, а мрачное предзнаменование.
Его продолжали контролировать. Снова. Одно и то же. Бесконечный контроль.
Самое поганое было в том, что, многие, у кого была та же мания, в сущности, практически ничего не могли сделать. Артур же знал, что мог потерять всё. Буквально за несколько часов всё могло закончиться. Сейчас он отсрочил только момент, когда его лишат нового «маленького Рая».