Дальше Джули стала уверять, что с ней все в порядке, насколько это возможно в такой ситуации. Затем она поручила Кейт заниматься всеми делами галереи и ждать дальнейших распоряжений.
— Надеюсь скоро вернуться на работу, — сказала Джули на прощание.
— Ты сказала Кейт, где находишься? — спросил Дерек, как только она отложила мобильный телефон в сторону.
— Нет.
— Хорошо.
— Я скрываюсь от полиции? Избегаю ареста?
— Пока нет.
— Ты поедешь в свой офис?
Дерек отрицательно покачал головой:
— Нет. Я позвонил Марлин и сказал то, что ей следует знать. Сообщил, что меня не будет весь день. Она сообразит, как нужно отвечать на вопросы, если они последуют.
— Уклончиво?
— Да, именно так.
— А как же твои клиенты?
— У тебя самая сложная ситуация, поэтому все мое внимание сейчас тебе.
— Спасибо.
— Не даром. Ты получишь счет. Впрочем, ты можешь себе это позволить.
Джули нахмурилась:
— Такие замечания я не хотела бы слышать.
— Поэтому ты мне ничего и не сказала? Чтобы избежать подобных замечаний? Или тот факт, что ты унаследовала состояние Уиллера, просто выпал у тебя из памяти?
— Скажи, какое я должна была выбрать время, чтобы сказать тебе об этом?
— Любое.
— Например?
— Когда мы встретились.
— Разве такое можно сказать незнакомому человеку?
— Да, это было бы неловко. И до секса, и после него. — Джули залилась краской, но ответить ничего не успела, потому что Дерек паузы не сделал: — А как насчет следующего дня, когда я пришел в галерею?
— Ты был в ярости. К тебе нельзя было подступиться.
— Могла бы сказать вчера.
Ей нечего было ответить.
— Раньше или позже это должно было всплыть, Джули.
— Я надеялась, что позже. Я этого так боялась…
— Тогда почему, ради всего святого, ты не поделилась своими опасениями со мной?
— Потому что знала, какой будет твоя реакция. Понимала, что это все изменит…
— Ты права, черт побери! Это действительно все меняет! — взорвался Митчелл. — У тебя появляется самый старый мотив в истории юриспруденции!
— Я понимаю. Я знала, как на это посмотрят Сэнфорд и Кимбалл, да и все остальные тоже. Как это будет выглядеть с твоей точки зрения…
— Во всяком случае, не так плохо, как это выглядит сейчас.
Джули чуть не плакала.
— Это была ошибка. Нужно было все тебе рассказать…
Дерек немного смягчился.
— Я злюсь на себя не меньше, чем на тебя. Я с самого начала знал, что ты что-то от меня скрываешь.
— На самом деле ты разозлился меньше, чем я ожидала.
— Как Дерек Митчелл — мужчина, с которым ты провела, смею надеяться, не самую плохую ночь в своей жизни, я просто в ярости, — он махнул рукой в сторону раздвижных дверей, отделяющих гостиную от спальни. — Там ничего… Мы с тобой… Как ты могла… — от его красноречия не осталось и следа. Он выругался. — Ладно, об этом мы поговорим потом. Как Дерек Митчелл — твой адвокат…
— Ты все еще мой адвокат?
— Полиция сильно удивится, если я вдруг отступлюсь, после того как накануне во всеуслышание объявил себя представителем твоих интересов. Гнев — эмоция, которую я не могу себе позволить. Гнев непродуктивен. Равно как и привычка оглядываться на прошлое. Ты ошибся, оценивая присяжного, который, как тебе казалось, будет на твоей стороне, ты просчитался, думая, что твой свидетель окажется более убедительным, чем свидетель обвинения, вранье твоего клиента вышло наружу в суде, и ничего уже изменить нельзя. Что сделано, то сделано. Ты принимаешь это как факт и двигаешься дальше, — Дерек сел на диван лицом к Джули. — Итак, начнем с главного. Кимбалл и Сэнфорд захотят узнать, когда все это произошло.
— Когда Пол изменил завещание? Первый раз он упомянул об этом год назад и то и дело возвращался к этой теме. Я пыталась его отговорить.
— Они в этом сильно усомнятся, Джули.
— Но это правда.
— Кто сумеет отказаться от таких денег?
— Я сумею. Я и отказывалась, но Пол ничего не хотел слушать. Он велел своему адвокату составить новое завещание. Пол подписал его во вторник утром, перед нашей встречей в «Молтри».
— Так вот что вы праздновали.
— Пол, но не я. Он был доволен. Я же…
— Неужели недовольна?
— Я сомневалась. Знала, что это так или иначе приведет к неприятностям.
Дерек минуту помолчал, а потом спросил, что думал адвокат Уиллера по поводу нового завещания своего клиента.
— Он не пытался отговорить Пола от этой затеи?
— Я не присутствовала при их разговоре, но, когда мы встретились после смерти Пола, он был очень добр ко мне. Я тогда сказала, что не буду торопиться с утверждением завещания.
— Крейгтон поторопится.
— Адвокат будет на моей стороне.
— Выходит, Уиллеры были не в курсе того, что Крейгтон ничего не наследует. И до сих пор об этом не знают…
— Полагаю, что так. Пол настаивал на том, чтобы это оставалось тайной как можно дольше. Мне кажется, он боялся, что Крейгтон может что-то сделать. Пол не скрывал своей привязанности ко мне. Крейгтон также не скрывал, что ему это не нравится.
— Он видел в тебе угрозу.
— Поэтому я очень удивилась, что убили Пола, а не меня…
— Доджа это тоже удивило.
Дерек рассказал Джули, что он сказал Хэнли по этому поводу.
— Наверное, ты прав, — согласилась она, немного подумав. — Если бы Крейгтон велел убить меня, игра, которую он затеял, оказалась бы не столь интересной, но, боюсь, он эту игру еще не закончил, — Джули прижала руки к груди. — Что Билли Дьюк делал в моем доме, Дерек?
Он пожал плечами:
— Подбрасывал улики. Чтобы тебя можно было считать причастной к преступлению.
— Если мы сможем доказать, что он пришел именно за этим…
— Не удастся.
Джули удивилась:
— Почему?
— Потому что тогда получится, что в «Молтри» Билли действовал, исходя из каких-то лишь ему ведомых соображений или что он решил подставить тебя — свою сообщницу. В любом случае Крейгтон Уиллер здесь ни при чем.
— Билли Дьюк делал это для Крейгтона.
— Полагаю, это так. Но полицейским такая теория не подойдет.
— Почему?
— Они спросят тебя, почему Крейгтон, если все эти побрякушки были у него, не спрятал их в твоем доме, когда был там в первый раз и копался в твоих вещах.
— Полиция об этом не знает.
— Узнает. Нужно, чтобы узнала. Это единственное объяснение того, почему ты затеяла дома генеральную уборку, о которой твоя горничная сказала Кейт, а та сообщила детективам.
— И они решили, что это существенно.
— Не зря же они детективы.
Джули прикрыла глаза рукой.
— Далее…
Она застонала:
— Есть еще и далее?
— У Билли Дьюка не оказалось с собой оружия. Следовательно, мы не можем утверждать, что он проник в твой дом для того, чтобы причинить тебе вред.
— Вроде как мы друзья.
— По крайней мере, знакомые.
— Но я его не впускала. Он сам залез.
— Это кое-что. Но немного.
Джули вздохнула:
— Плохи дела, так?
— Не стану тебя напрасно успокаивать. Они знают, что у тебя был мотив.
— Новое завещание Пола. Но как насчет возможности? Когда я, предположительно, затеяла все это с Билли Дьюком? До вчерашнего вечера я его вообще не видела.
— Существует масса свидетельств противоположного, — предостерегающе поднял палец Митчелл. — Звонки с его мобильного. Появление Дьюка в галерее. Твоя пуговица в его номере. Твои волосы в его машине. Все улики косвенные, но если их сложить вместе плюс состояние Пола Уиллера… Вполне достаточно, чтобы у любого прокурора потекли слюнки.
Джули встала, пошла к бару, открыла банку колы, но поставила ее, так и не отпив.
— А Крейгтон опять вне подозрений.
— Боюсь, что ты права. Тот, кого он сделал козлом отпущения, мертв, и до сих пор никому не удалось найти между ними связь.
— Где они могли встретиться? В Небраске?
— Что такому урбанисту и сибариту, как Крейгтон Уиллер, делать в Омахе, штат Небраска? Он, полагаю, содрогается от одной мысли о том, что ему придется просто пролететь над Омахой на самолете.