Кошкин. Оличка, добрых больше…
Оличка. Доброта ни при чем: я ужасно красивая… Они меня видят — они по-другому не могут… Я красивая — понимаешь?..
Федор(внезапно во сне). Молодая, красивая женщина-дрянь!..
Кошкин. Вы проснулись?
Оличка. Не уходи, он во сне…
Кошкин. Вы не проснулись?..
Тишина.
Оличка. Скажи, Левочка, только, пожалуйста, правду: ты меня уже любишь?
Кошкин. Я…
Оличка(счастливо смеется). Когда же ты успел, глупенький?
Кошкин. А я…
Оличка. А если, допустим, не успел — так ведь еще полюбишь?
Кошкин. А я уже!..
Оличка. А я сразу! Я как только увидела в зоопарке твои глаза и веснушечки на мочках ушек… Ой, как мне нравятся веснушечки твои, Левочка!.. Я ни у кого таких не видела, я сразу подумала: ах, Левочка!..
Пахнуло ветерком. Вверху помигал и зажегся фонарь, осветил Оличку и Кошкина. Приятно обнаружить — самозабвенно целуются. На какое-то чудное мгновение возникает прелестная мелодия ЛЮБВИ. Откуда взялась? Бог знает, откуда чего берется… Быть может, это звучат души Олички и Кошкина. А может, наши души. Возможно такое или нет?..
Федор(нашел-таки силы, восстал ото сна и безумно бормочет). Пусть целует она другого… (Карабкается вверх по столбу, ноги скользят, не слушаются, а он — неутомим и бессилен.) Молодая, красивая… (Карабкается.) Сережа Есенин — великий поэт земли русской родом… (Карабкается.) Сука… великого поэта земли — пьяницей… (Карабкается.) Ту-ся!.. Ту-ся!.. Все позабыла, Ту-ся!.. (Карабкается.) Забыла про поэзию, Ту-ся!.. Зажралась-зажирела!.. Все позабыла!.. (Кажется, назло всем законам притяжения земли он таки одолевает несносную вертикаль, стоит, обняв столб, как судьбу.) Эх, захлебнуться бы в этом угаре, мой последний единственный друг!..
Кошкин. Трудная ситуация: хочу помочь человеку — а невозможно…
Оличка. Человеку можно помочь, когда человеку надо, чтобы ему помогли. А если человеку не надо — помочь невозможно. Получится зло.
Кошкин. Как бы там ни было — все равно надо помогать. Иначе не выживем: просто печально потеряем друг друга… А теряя ближнего — теряем себя.
Оличка. Не теряй меня, Левочка?
Кошкин. Я…
Неожиданно к фонтану выбегают: Константин, следом Длинный и Пониже. Константин запрыгивает в фонтан, преследователи немедленно его окружают.
Пониже(сплевывая). Думал, убежишь?
Длинный. Думал, убежит!
Константин. Я не убегал!
Длинный. Он не убегал, Толя, это мы от него, а он нас догонял!
Пониже(сплевывая). Гляди, Пачкун, чтобы не выскочил.
Длинный. Толя, не выскочит теперь! Только не убивай сразу, Толя, вполсилы — ага?
Константин. Он сам виноват, гляди, как он мне штанину!
Пониже. Он тебе штанину, а ты его, значит, по ребрам за это? (Сплевывает.)
Константин. Так он мне штанину гляди!
Длинный. Толя, он псину — а за штанину — ха-ха! Такую, понимаешь, псину — такую-такую!..
Пониже. Все, Костик. Жить больше не будешь. Или я — не я.
Константин. Братцы, из-за собаки?..
Длинный. Опять из-за собаки — Толя, слыхал? Собака ему уже не нравится!.. Он Дездемона, Толя, первый зацепил! Я видел, как будто вот так!.. Ну, вот так, прямо перед глазами: Дездемон себе тихо лежал и только блох с-под хвоста выкусывал — как человек!.. А этот — он сам на коленки упал и залаял!.. И сам, значит, воблу зубами схватил и сам это, значит, дразнился!.. Да ладно бы еще вобла была — а то кус хвоста пососанный! Какой же собаке понравится? А теперь, значит, сука, ему собака не нравится!..
Пониже. Ты бы лучше меня, гад.
Длинный. Или меня!
Константин(чуть не плачет). Братцы!..
Пониже. Пачкун.
Пачкун толкает Костю навстречу Анатолию, который ударом ноги и повергает собачьего обидчика наземь. Пониже хлестко, яростно, остервенело топчет и пинает жертву, а Длинный орет: «Толя, вполсилы же просил!..» и пытается его оттащить. Истошно кричит Оличка, вырывается из цепких объятий возлюбленного и уносится стремглав. Ее тревожный глас напоминает удаляющуюся сирену. Сразу же следом за Оличкой вынимающим душу воплем возникает в пространстве Федор. Длинный с трудом оттаскивает взбесившегося изувера, брызжущего слюной и бормочущего что-то страшное; оба спотыкаются о бортик фонтана, падают, вскакивают, наконец, уносят свои тяжелые ноги. Константина мы не видим и не слышим. Он на дне. При желании можно догадываться — что он испытывает… Кошкин на скамейке — похож на изваяние. Одноногий журавлик кажется больше живым. Федор мертвой хваткой держится за столб и с ужасом глядит на дно фонтана. Внезапно Кошкин убегает за скамейку, падает на четвереньки и — воет… Протяжно, тоскливо…И Федор, вдруг, заскулил, будто завторил… Жутковатенько… Все еще согбенный Кошкин торопится к Константину, который, стоя на четвереньках, тягуче поводит головой из стороны в сторону, постанывает болезненно воздыхает. Налетел ветерок, фонарь мигнул и погас.