И вот случилось то, что и должно было рано или поздно случиться, — Игорь устроил Тамаре сцену. Да, конечно, сцены чаще устраивают мужчинам женщины. Но, поди ж тут разбери, кто был больше мужчиной в этой странной, но такой долговечной паре?
К тому же Тамаре, как всегда, было что ответить Игорю:
— Это ты виноват! Ты! Ты бросил меня с сыном — оставил без денег! И что же мне оставалось делать? Что?!
Впрочем, и Игорю, как обычно, было что ответить Тамаре.
— Так, значит, это снова я такой плохой? Что, может быть, и Форса тебе в любовники тоже я выбрал?
— Заткнись!
— Я, по крайней мере, был тебе верен, понятно?!
— Что? Ты украл у нас с Антоном деньги, бросил нас на дороге без копейки — и ты еще смеешь говорить о какой-то верности?! Да ты бы не вернулся, если б у тебя хоть что-то осталось! А что было мне делать без денег и с сыном на руках?!!
В эту секунду Тамара и сама верила в то, что Антон, как маленький ребенок, оставался целиком и полностью на ее попечении. И она кинулась на Игоря с кулаками, как на жестокого обидчика. Но тот схватил ее за руки и, как не раз уже бывало, успокоил в своих объятиях.
Тамара, эта вроде бы неглупая женщина, опять — в который уже раз! — поверила Игорю, поверила после всех его маленьких и больших обманов. Наверное, это тоже было одним из вечных проявлений того загадочного чувства, которое называют любовью…
— Тихо, тихо, тихо… — уговаривал Игорь свою женщину, крепко сжимая ее руками. — Ну хватит… Ты же знаешь, Томочка, я всегда к тебе возвращаюсь.
— Понимаешь, — Тамара и вправду успокоилась, — мы остались без гроша. Я должна была найти деньги, чтобы выжить! А никто, кроме Форса, не помог бы мне. Понимаешь? — Она уже почти оправдывалась перед Игорем.
— Все, все, успокойся… Вот, посмотри. — И он достал маленькую стеклянную баночку с каким-то серым порошком.
— Что это?
— Яд. Ты ведь хотела избавиться от Кармелиты раз и навсегда? Хотела, чтобы астаховское наследство досталось не ей, а Антону, и не часть, а все? Хотела? Ну так вот — я ее отравлю!
На этот раз Соня и Миро встретились случайно. Соня пришла к Кармелите, Миро — к Зарецкому, но ни той, ни другого дома не оказалось — они были в милиции. Миро пошел на конюшню проведать Торнадо и пригласил Соню с собой.
— Хороший мой… — говорил молодой цыган, обнимая Торнадо и трепля его гриву. — Плохо тебе? Потерпи, потерпи — все будет хорошо…
Конь доверчиво стал тереться мордой о руку хозяина.
— Ты с ним прямо как с человеком разговариваешь, — сказала Соня, подходя поближе.
— А ты знаешь, он у меня очень умный — все понимает. Мне вообще иногда кажется, что лошади умнее людей.
Соня недоверчиво улыбнулась, но Миро горячо продолжал:
— Ты не поверишь — они ведь все чувствуют, все! Только говорить не умеют.
Девушка тоже осмелилась погладить Торнадо по его печальной морде.
— Ну и пусть не говорят. — Она смотрела коню в глаза. — И так все понятно.
— Знаешь, а ты ему понравилась — он ведь у меня, вообще-то, с характером, чужих к себе и близко не подпускает, а тут… Странное дело.
— Миро, а ты хотел о чем-то поговорить с Рамиром Драговичем?
— Да. Я хочу изменить жизнь нашего табора. Понимаешь, кочевать мы теперь скорее всего не будем…
— И вы хотите навсегда остаться в Управске?
— Хотим. Но для этого табору нужно построить свой дом. Чтобы в палатках не мерзнуть и у чужаков углы не снимать.
— Погоди, но ведь это же очень дорого?
— Вот об этом-то я и хотел поговорить с Баро.
— А хочешь, я помогу тебе, Миро?
Цыган посмотрел на девушку с нескрываемым удивлением.
— Соня, ты только не обижайся, но, честно говоря, я не очень-то представляю, чем ты можешь помочь. Дать нам кучу денег? Класть кирпичи и месить раствор?
— Зря ты так. Я могу помочь вам с юридической стороны. Строительство дома — это не только деньги и кирпичи. Это еще и кое-что похуже. Например: составление договоров, собирание всех нужных подписей к целой куче бумаг… Да всего сразу и не перечислишь!
— Ну ты, оказывается, голова! — Миро был приятно поражен, его вольный цыганский ум как-то не задумывался обо всех этих оседлых гаджовских проблемах и вопросах.
Из кабинета следователя Баро вывел Люциту под руку — она была белее самых белых простыней. Кармелита уже ждала их в коридоре.
— Что? Отказал? — бросилась она им навстречу.
— Да нет, дочка… — Баро хмурился. — Просто придется продать еще нескольких лошадей для того, чтобы собрать выкуп.