— О какой ошибке вы говорите? — в очередной раз влезла в разговор Алла. — Или господин Астахов узнает этих людей, или они незнакомы. Какая тут может быть ошибка?
Чаша терпения следователя переполнилась:
— Алла Борисовна, давайте не будем устраивать здесь базар из следственной процедуры! В ином случае я попрошу вас выйти из кабинета.
— Так вы же сами предложили мне участвовать в опознании в качестве эксперта! — Алла даже обиженно повела плечиком. — Но если моя помощь не нужна…
Однако Астахов остановил ее, на что, впрочем, она и рассчитывала:
— Алла Борисовна, мне ваша помощь необходима. Я прошу вас остаться.
Солодовников, скрепя сердце, согласился и попросил ввести подозреваемых.
Милиционер ввел в кабинет четверых человек, двумя из которых были Рука и Леха. Все четверо выстроились рядком вдоль стенки, и Астахов стал пристально всматриваться в их лица, одно за другим.
— Смотрите внимательно, Николай Андреевич, — привычно говорил следователь. — Постарайтесь вспомнить — может быть, кого-то из этих людей вы видели, встречали где-то, хотя бы мельком…
— Да-да, у меня неплохая память на лица… Нет, извините, но никого из этих людей я не знаю и никогда не встречал, — закончил процедуру пострадавший Астахов.
Алла, в свою очередь, тоже смотрела на лица чрезвычайно пристально, может быть, даже слишком пристально. Глаза у Руки и Лехи под этим взглядом стали бегать с нее на следователя, со следователя на Астахова.
— Ну так что, Алла Борисовна, — спросил Ефрем Сергеевич, — вы тоже никого из этих людей не узнаете?
— Нет. Этих людей я не знаю, — повернулась она наконец к Солодовникову.
Двоих посторонних, приглашенных для опознания, отпустили, а следователь предложил Астахову и Алле подписать протокол. Первым к столу подошел Астахов. И тут, пока Николай Андреевич с Ефремом Сергеевичем склонились над бумагами, Алла опять как-то очень странно посмотрела на бандитов…
Задержанных увели.
— Мне очень жаль, Николай Андреевич, что опознание не дало нам никаких результатов, — констатировал следователь.
— Да уж. Очень обидно вас разочаровывать. Но… я никогда не встречала никого из них среди людей высокого искусства, — добавила Алла не без иронии.
— Это понятно, — вздохнул Солодовников. — Что тут говорить. Им что Дюрер, что Никас Сафронов — все едино. И Сафронов, пожалуй, даже лучше — понятней. Но вообще-то странно, почему они занялись картинами.
— А что, раньше они никогда подобными делами не занимались? — Алла не стеснялась своего любопытства.
— Представьте себе — нет, — сухо ответил Ефрем Сергеевич.
— Значит, переквалифицировались?
— Скорее, поменяли хозяина. Новый хозяин — новая специализация.
— А почему вы так уверены, что они занялись этим не по собственной инициативе? — не унималась Алла.
— Да потому, что очень сложно себе представить, чтобы эти люди занимались такими вещами самостоятельно. Такие типы могут подрезать вас ножом, чтобы отобрать кошелек, или просто украсть что-то по мелочи. А меняют квалификацию они очень редко.
На этом Николай Андреевич и Алла со следователем распрощались и вышли из кабинета. По дороге к машине Алла первой нарушила молчание:
— Как ни трудно мне это говорить, но, думаю, вам нужно смириться с мыслью, что картины пропали навсегда.
— Вы думаете, их не найдут? — мрачно спросил Астахов.
— Ну почему же, когда-нибудь, может, и найдут… Только лет эдак через пятьдесят и уж точно — не этот следователь.
— Вы ему не доверяете? Мне он кажется вполне компетентным.
— Помилуйте, Николай Андреевич! Поверьте моему опыту… Он задает слишком много вопросов, но при этом сам не знает, как на них ответить.
Куда же направился Игорь? А он пошел на работу. На свою бывшую работу — в астаховский автосервис. Правда, входя на его территорию, Игорь чуть было не столкнулся с Палычем, но успел вовремя спрятаться за угол.
Потом тихо, крадучись, пробрался в дальний угол двора ремонтной зоны. Осмотрелся — кругом вроде бы, никого не было. Тогда из старой трубы он вынул пакет с тем самым диктофоном. Внимательно его осмотрел — будто в порядке. Достал мобильник и набрал номер:
— Алло, здравствуйте. Это говорит Игорь Носков. Помните такого?.. Нам с вами срочно надо встретиться… Зачем? Узнаете, когда встретимся. Скажу одно: это в ваших интересах… Через полчаса? Хорошо… Где? В катакомбах?! А почему именно там?.. Хорошо, хорошо, я приду.
Предложенное телефонным собеседником место встречи его явно напугало. Но, как давно водится на нашей земле, место встречи изменить было нельзя. И время тоже.