И юноша, принимая из её рук, словно величайшую драгоценность, этот нежданный подарок, склонил перед ней голову в знак большой и искренней признательности. Размашисто шагая, расправив плечи и став неожиданно высоким, он вышел из класса.
— Ну вот, — выдохнула тогда Айда Эликсен. — Теперь есть время посидеть-подумать всем вместе. Не оставим же мы нашего Гейта одного перед ужасами Торгского ущелья?
***
Приём, который предложила использовать Айда Эликсен, отличался принципиально другим подходом. Если не получается вплести, то нужно накрыть. Сетью. Закрепив у роста волос тем, что уж точно будет держать — невидимками или мелкими кукольными крабиками, ну такими, крошечными совсем. Помнишь? В лавке Бригерсонов продавались?
Оставалось дело за малым.
— Я не умею плести сети…
Айда развела руки и раскрыла ладошки вверх, мол, что тут за проблема?
— Мы с Фридой умеем!
Янника небрежно откинулась назад, чтобы посмотреть ещё раз на таких наивных-пренаивных ткачих:
— А из воздуха? Из невесомого воздуха тоже сумеете?
Она думала, что сейчас Айда Эликсен потупит растерянный взор и признается в собственной несостоятельности. Ха! Не на ту напала! Айда Эликсен не привыкла легко сдаваться. Недаром она готовилась к этой битве умов целых две недели. Наблюдала, размышляла, приценивалась. И крутила в голове похожие разговоры не раз, и не два, готовя достойные ответы. Более того, в её воображаемом сценарии периодически проскакивала даже самая настоящая драка. Так что ж, ей пасовать перед деликатно выраженным презрением?
— У нас с Фридой очень чувствительные пальцы, вёльва, — парировала она с редким достоинством. — И потом, твой фарт, наверное, имеет вес? А раз так, то по физическим законам Хротгара его плотность будет выше плотности воздуха. А это означает, что я смогу его если не разглядеть, то хотя бы почувствовать! В первое время будешь подсказывать, а там мы с Фридой сами разберемся! Верно, Фрида?
Кузина, которая попала в этот переплёт за компанию, округлила глаза по-совиному и кивнула чисто рефлекторно, сглотнув комок ужаса, перекрывшего воздух. Она никогда не была такой смелой, как сестра.
***
Работать с сетью решено было после уроков. Так Янника и сообщила помрачневшему Ригу, который хотел проводить её из школы домой, зайти вместе за Дуськой на лесопилку, в которую снова с таким трудом оттаскивал её сегодня утром, а потом, не торопясь, посидеть втроём в чудесной кондитерской «У сладкого огня» и поесть вкуснейших ягодных тянучек с молоком. Но вёльва только вздохнула грустно и шепнула ему на ухо, щекоча так неосторожно юным дыханием мочку и часть скулы: всё потом, а сейчас так надо, Риг!
И он смирился. Или сделал вид, что смирился. Юноша очень изменился за эти две недели. Стал жёстче, наверное. В нём появился тягостный флёр мужской силы. Один раз, не дождавшись в обеденный перерыв Яннику, увлеченную рыжей шевелюрой, он вопреки всем конспиративным договорённостям зашел в класс, прилюдно взял девушку за руку, оттащив от Гейта, и вывел со словами:
— Эксперимент — экспериментом, а обед по расписанию!
— Ты заметил, как изменился Риг Свенс? — тогда спросила Айда у растрёпанного Гейта, пытавшегося пригладить половину рыжей копны, уже заплетённой в сотню мельчайших косичек.
— Есть немного, — согласился тот.
***
Работать решили в школьной лаборатории. На вахте у сторожа с боем и уговорами взяли ключи. Потом, чтобы не откладывать, послали Гейта с хохотушкой Литой в лавку Бригерсонов за невидимками и крабиками.
— Будешь теперь не чучелом-вонючелом, а сладкой куколкой, Гейт! — веселилась одноклассница Лита, обещая парню выбрать самые модные заколки нежно-лилового, ярко-жёлтого и ядвито-зелёного цветов. — Тебе пойдёт!
Пыталась прорваться в лабораторию и самая любопытная часть класса с главным умником Хевардом Янсоном. Он утверждал, что с помощью новых, невероятно крутых приспособлений, поступивших недавно в школьную лабораторию из запасов орбитальной перевалочной станции, он сможет легко доказать, что оно — «осязаемое счастье, фарт» — существует. И даже стал сразу, в дверях, с упоением рассказывать Яннике, как определить вес дымных порошин и их плотность.
Вёльва внешне была вполне себе спокойна, вот только тёмная бровь предательски лезла вверх, выдавая настоящую ярость. Почему злилась Янника? Ответ был очевиден: она терпеть не могла чванливых болтунов, всегда забывающих, что здесь, на Хротгаре, никогда не работала сложная техника других миров. Лишь то, что имело в себе простые механические основы. Всё более сложное работало только в присутствии иллилке. Янника ещё не забыла, какое презрение к «средневековью Хротгара» испытывали её «продвинутые» родные братья, возвратившись домой на каникулы после двух лет учёбы в той самой, императорской Лётной академии на Торго. Мрачное, грязное средневековье Хротгара, так они называли мир её любимого, родного дома. Мир, который дал им шанс на иное будущее.