— Не замерзну, Хейдуша! — уверяла Янника, очень стараясь не выдать себя, но в предвкушении носясь по домику со скоростью лёгкой кибитки. — И чего ты каждый раз беспокоишься? Я вот она — рядом! Если нужна буду — шумни, услышу и прибегу.
— Да если мне нужно, я и сама прибегу, — хитро щурила глаза вёльва, наблюдая.
Янника пугалась, вздёргивала свой очаровательный носик и быстро-быстро мотала головой:
— Не нужно ходить! Зачем? Я сама вернусь! А то ты разгорячённая, Хейдуша, — тут же проявляла она искреннее беспокойство за вёльву, — выбежишь так, а там опачки — простуда!
— Простуда, говоришь? Ну-ну… А сама?
— А мне нормально! — уверяла со всей своей искренностью Янника. — Мне просто дома воздуха не хватает! Воздуха! Дышать совсем нечем! В доме жара — жарищей, а я девочка северная. Нам, северным девочкам, холод нужен.
— Да вижу! — усмехалась Хейд.
— Что видишь? — напрягалась Янника.
— Что тебе холод нужен и воздух!
Суматошная Янника, стараясь уже поскорее улизнуть от опасных вопросов, спешила, путалась в рукавах полушубка, злилась и фыркала. Хейд тогда подходила к ней, спокойно расправляла рукава и помогала девушке одеться. А та, не удержавшись, всегда чмокала вёльву то в щеку, то в нос. А потом снова то в щеку, то в нос. И делала это Янника так искренне, и с такой неприкрытой нежной лаской, что Старая вёльва таяла. И за то ей такое счастье на старости лет…
— Позвала бы, может, кого за компанию? — вдруг предлагала Хейд.
— Кого? — напрягалась Янника.
— Ну Дуську там или соседскую Ирму. Или ещё кого… Одной-то скучно сидеть?
Янника фыркала и коварной лисой бежала за порог:
— Вот уж! Малышам пора в кроватку.
— Шкуру возьми! — кричала ей в сени вёльва. — Она не продувается!
И потом, когда девушка, послушно подхватив из сундука огромную шкуру снежного тора, смывалась из дома быстрее ветра, добавляла в закрытую дверь:
— Чтобы твой «воздух» себе причиндалы не отморозил.
***
Ветер и мороз сегодня и правда разбушевались. Зато юным, разгорячённым телам, полным жара, томления и тревоги, всё нипочём! Закутанные в серебристо-белую шкуру, как в кокон, на той самой лавочке, обнявшись, сидели двое: Риг и Янника. Девушка уже давно переместилась, как-то не очень для себя заметно, близко-близко к юноше. И если бы кто сказал, что это неприлично, то она бы сильно удивилась. А чего здесь такого? Холодно же, в самом деле. А так — тепло. И ему, и ей. Вон какие у него щёки пунцовые. И сердце кровь гонит быстро. Аж сквозь полушубок слышно.
Иногда в кокон, вырывая клок тепла, залетал ледяной ветер со снегом, тогда Риг, обнимал девушку и притягивал её к себе ещё крепче. Ну… чтобы подоткнуть отвёрнутый ветром кусок шкуры! А то иначе никак не получалось.
Янника, доверчиво прильнувшая теперь к горячей груди Рига, нежась в его твёрдых объятиях, болтала без умолку, пытаясь поделиться целым днём, проведённым без него. У юноши начались обязательные выпускные сборы, и видеться они могли только вечерами.
— Представляешь, — делилась Янника, скороговоркой, — счастья Гейту хватило ровно на три дня. Этого вполне достаточно! Но Айда рвалась и дальше улучшать, совершенствовать! А я не позволила! Так и сказала! Нельзя, Айда! Иначе Гейт слишком будет полагаться на свою удачу, а ведь она искусственная, мы лишь дали ему шанс выйти из ущелья живым. И ничего больше. И он не должен о этом забывать! Пусть над остальным сам трудится! Зато потом Айда из остатков сетки наплела браслетов и раздала всем перед контрольной. Ты не поверишь, Риг! Говорят, мэтра Копница чуть удар не хватил, когда весь наш класс получил у него по контрольной высший балл. Высший балл! У Копница! У всех!!! Теперь преподаватели думают, что у мэтра было временное помутнение, когда он нам отметки выставлял, — и довольная Янника захихикала.
Пытаясь устроиться ещё удобнее, она завозилась вся-вся и случайно рукой задела шею Рига, тут же уколовшись о холод:
— Ой, ой! У тебя там лёд за воротом! Дай смахну!
Риг нахмурился, поправляя воротник:
— Да ничего, — смутился он, — там немного, сейчас всё само растает.
Янника посмотрела на свою ладонь. Она была перепачкана чем-то тёмным.
— И волосы у тебя чумазые, — фыркнула она и рассмеялась, потому что уж очень забавное выражение сейчас появилось на лице Рига.
— Они не чумазые, — помрачневший было юноша расслабился и невольно улыбнулся, глядя на доверчиво сияющую Яннику, — это Дуська меня в княжича южных земель превращала. Пудру мамину для волос опробовала.
— Потакаешь ты ей!
— Да я вообще всяким милым девчонкам потакаю… Разве ты не знала? — его низкий голос проникал в самую душеньку.