— Ох! — радостно выдохнула Хейд. — Получилось! Получилось! Ну, будешь знать теперь всё наши тайны, доченька! Другие сундуки в тайнике тоже так открываются! Раз получилось, значит, признало тебя вёльвино наследие! Спасибо, Снежная дева! Тааак, теперь и ехать надо!
Они вышли на крыльцо, и вёльва продолжила:
— В тот год, что Артида грязь свою творила, из ущелья никто живым не вышел. Все погибли.
Янника вздрогнула. Ничего себе новость!
— Как так?
Вёльва неопределённо дернула плечом:
— На Хротгаре всё взаимосвязано, доченька. Так что я не удивлюсь, если и в этом году что-такое ждать придётся.
Янника оторопела. Никто живым не вышел? Тогда… как же Риг? А Гейт? То есть и они? Девушка не успела ещё облечь страшный приговор в слова, как вёльва снова стала говорить:
— В тот год что-то случилось с камнем-ключом на выходе. Победители выходили из лабиринта, но, прикасаясь к камню, сгорали, гибли. Так что в этом году нужно будет сразу камень опутать сетью. Ты с Айдой в этом мастерицы, так что справитесь… Только сразу приступайте к работе не ждите!
— Значит, надежда есть?
Хейд невесело усмехнулась:
— Надежда всегда есть, моя девочка. Этим и живы… Мальчишкам только не проговорись, не вздумай. Нечего им лишний раз волноваться. Как в ущелье войдут, так Айде и расскажешь. Поняла?
— Поняла.
Они подошли к экипажу. Янника зашла, села. Вёльва закрыла дверь. С той стороны и приказала:
— Трогай!
— Постой! — кинулась обратно Янника, высовываясь из окна над дверью. — А ты, Хейдуша? Ты что не поедешь?
Та улыбнулась мягко:
— Да куда я поеду, девочка? Гости у нас. Их проводить надобно! Вещи их посветлу пересмотреть, может где что упустили. Кто ж это сделает, кроме меня?
— Но ты догонишь нас, когда проводишь южан? На лохани своей летать быстрее, чем ехать. Догонишь ведь?
Вёльва, всё так же ласково улыбаясь, словно любуясь, нежно погладила девушку по руке:
— Вы там и без меня справитесь! Сильная ты стала, Янника. Даже я тебе не чета! Так чего старушку зря в такую даль гонять?! А?
И снова приказала вознице:
— Трогай!
Возница занёс хлыст.
— Но, залётные, пошли!!!
И два сторга сдвинули тяжёлый возок. Они отъехали совсем немного. Четыре двора. Как Янника вдруг взвилась, взволнованно.
— Стойте, стойте, — закричала она отчаянно.
А когда возница, недовольный новой остановкой, ворча и ругаясь, придержал коней, выскочила из возка и побежала обратно.
Вёльва сидела у порога на лавке и беззвучно плакала. Вытирая быстро катившиеся слёзы. Она глядела на бегущую к ней Яннику, как смотрят на неизбежность. Девушка подлела к Хейд и присела перед ней на корточки, забирая в свои ладошки натруженные руки любимой вёльвы. Они смотрели друг на друга с невероятной любовью и нежностью, что вообще существуют в этом мире и с болью. Потому что Янника пришла спросить:
— Ты так и не ответила вчера на вопрос, мама Хейди. Что самое страшное?
Хейд отняла руки, чтобы вытереть уголком фартука мокрое от слёз лицо. И вздохнула:
— Перед тем, как лопнул оберег у инфанта, его с почестями награждали три иллике.
— Три иллике? Иллике?
— Да… — Хейд опустила голову и тихо продолжила: — По описанию инфанта это Мудрая Келда, Тира Светлая, что правит сегодня в столице…
Янника в неосознанном жесте ужаса прикрыла рот рукой. Верховная?! Разве это возможно?!
— А третья? — спросила Янника, понимая, что Хейд не случайно медлит.
— Третья? — вёльва наконец подняла взгляд, в котором ничего не было хорошего. — Гутрун Благочестивая…
— Мама…
И вот теперь Янника всё поняла. Всё! Она вскочила.
— Хейдуша… Дай мне слово, что не поедешь без меня в столицу! Просто дай мне слово! Пожалуйста! Ну, пожалуйста! — в голосе Янники запело отчаяние.
— Я умоляю тебя, Хейдушечка! — девушка снова хватала вёльву за руки, целовала её в щёки, прижимала к себе и не хотела отрываться. — Только не уезжай без меня, родная, милая моя! Мы вместе с тобой поедем разбираться, когда я вернусь. Я обещаю! Мы всё исправим! Только не езжай одна! Умоляю!
Хейд молчала, и по её щекам снова побежали слёзы. Янника прижалась к женщине крепко-крепко, словно желая спрятать её ото всего этого злого, гадкого мира, словно это Хейд была ребенком, а не она…
Вёльва не сопротивлялась какое-то время, но потом она отстранилась: