Затем она выпрямилась и, стоя на коленях, прорычала заклинание. Крик привлек внимание ее оставшейся в живых соседки по эшафоту. В итоге ко мне рванули два черных клубка – чужая магия! Все случилось настолько неожиданно, что, испугавшись черной жути, я среагировала не сразу. Только и успела закрыться руками. Меня обожгло чужой Тьмой, такой голодной и злой, будто в пламя окунули.
Вокруг закричали, загомонили, толпа бросилась врассыпную, началась давка и паника. Я успела увидеть, как сверкнули топоры, следом взметнулись две стаи «воронов» – черные ведьмы развоплотились в потоках Мирея. А потом меня будто стальными клещами схватили за предплечье и дернули в сторону. Да так, что платье на груди и у воротника затрещало по швам. Неожиданно все стихло.
Открыв глаза, я растерянно оглядела красные ожоги на руках и, с глубочайшим облегчением всхлипнув, поблагодарила богов за защиту. Тьма хоть и коснулась меня, но я ее однозначно не приняла! Затем увидела разорванный ворот платья, кружевной краешек рубашки, прикрывающей грудь, и цепочку с кулоном и знаком Белобога. Поморщилась от боли: здоровенная ручища в кожаной перчатке больно сжала мое плечо и потянула вверх, заставляя приподниматься на цыпочки. Я испуганно уставилась на державшего меня сурового голубоглазого брюнета и пролепетала под его пронизывающим взглядом:
– Ой-ой, пустите, мне же больно! – Потом, вспомнив, что произошло и что мне грозит, заполошно пропищала: – А на каком основании вы хватаете порядочных девушек за руки?
– Лир Мартис, посмотрите, на ней знак Пресветлого! – Возникший рядом другой храмовник нахально ткнул пальцем в кулон у меня на груди, тем самым отвлекая на себя внимание ледяных голубых глаз.
Лир, если я верно разобралась, – это какой-то чин у жрецов Света, и судя по уважительному тону второго воина, немаленький такой чин.
– Простите, барышня?.. – Выпустив мою руку из захвата, лир Мартис склонился ко мне в едва заметном приветственном поклоне, внимательно изучая мой семейный кулон.
– Елена, – представилась я именем, которое уже не раз слышала в гварте, пока рыскала по торговым рядам.
Он заглянул мне в глаза, снова вызывая вымораживающий душу и спину сквозняк:
– Ты магичка?
– Да, лир, третьей категории, – проблеяла я заранее приготовленный Измирой ответ. Ну прямо как трясущаяся овца перед волком.
Третья – это такой хиленький середнячок, мало на что способный, но прикрыть флер сильной ведьминской магии в состоянии.
– Мы не уследили за ведьмами и пропустили выброс Тьмы, но я надеюсь, все обошлось. Нам придется наведаться в храм, проверить тебя на… заражение. Сама знаешь, служба.
То есть проверять будут на ведьмачество, просто прикрываются мудреным словом «заражение». Внутри все дрожало плохо застывшим холодцом, но пришлось собраться и с натянутой улыбкой проблеять:
– Конечно-конечно, я понимаю важность… э-э-э… необходимость проверки. Тьма слишком коварна.
По коридору, образованному расступившейся толпой, в оглушительной тишине мы двинулись к храму. Я даже слышала звон металлических шпор на сапогах конвоиров, напоминающий звук топора, падающего на плаху… Хотя надежда на спасение еще теплилась, ведь меня не ведут, а вежливо «сопровождают». Жутко! И страшно до ледяных ступней и рук. Сердце громыхает где-то в горле, кровь шумит в ушах. К тому же эта стопроцентно бракованная звездюлина вперед меня прет, торопится в храм Света, зараза! А феи… Ну, с феями я разберусь, пожелаю им тоже счастья по самые помидоры.
Белые ступени мы преодолели быстро и в полном молчании. Перед входом конвоиры напряглись, пропустив меня вперед, а я, неуверенно оглянувшись на лира Мартиса, шагнула под сумрачные своды храма. В дверную арку явно встроены магические артефакты. Видимо, это и есть та самая проверка на вшивость, которую я прошла, ощутив лишь легкий энергетический всплеск. В самом сердце храма в круге света сияет белая статуя – немолодой воин в плаще и с мечом. Второй рукой он держит чашу, из которой в маленький бассейн у его ног стекает вода, как бы предлагая страждущему напиться. И все, больше никаких атрибутов веры, кроме стен, украшенных барельефами со знаками Белобога.
Мой конвой замер позади, не проронив ни слова, а вот звезда кинулась к статуе Белобога, облетела вокруг нее, привлекая внимание к одухотворенному лицу доброго и благородного человека, затем нырнула в воду в изножье, словно тоже предложила напиться. У меня от зловещей тишины за спиной холодец внутри застыл льдом, а шея заныла от плохих предчувствий. Конвойные явно ждали привычного жителям Хеймица ритуала, и я решилась. Лучше ошибиться, чем ничего не сделать и все равно умереть.