– Ира, я.. – начала я и, выдохнув, добавила, не став себя дальше мучать, подбиранием слов. – Совершенно не знаю, зачем я пришла, но вот оставаться не имею никакого желания.
– Ваш заказ, – произнесла подошедшая официантка, выставляя на стол две бутылки моего любимого пива, после чего удалилась.
– Я надеюсь, это немного задержит твой уход? – несмело улыбнулась Ира мне.
– Ну, если только ради «Затмения», – отозвалась я, снимая пальто и укладывая его рядом с собой. – Разговор под пиво? Давно мы этого не практиковали.
– Вообще-то, я заказала четыре бутылки, – призналась собеседница, комкая в руках салфетку. Нервничает? Внимательно осмотрела её, немного бледновата, вроде похудела, но больше никаких кардинальных изменений в ней не было.
– Целых две мне … Так что случилось? – спросила её, продолжая ощупывать взглядом. Любительница пива из нас двоих – я, она его не выносит.
– Я знаю, что подвела тебя… – несмело начала она. – Когда тебе нужна была рядом, но, так случилось, что и мне самой поддержка бы не помешала.
– Что? Тебя тоже бросили? – притворно удивилась я, делая глоток из бутылки. – Или после нескольких недель игнора, привели твою «замену» и усадили прямо перед тобой, каждый раз мозоля ею глаза? Или, может, это ты почти год наблюдала, что после любви, умирает ещё и дружба? Что потеряла ты?
– Ребёнка, – тихо ответила Ира, а я подавилась и пивом и собственным ядом.
– Ты.. – растерянно начала я, вытирая салфеткой лицо и попутно пытаясь извиниться.
– Не надо, – перебила она меня. – Ты не знала, никто не знал.
И замолчала на долгие десять минут. Я молча пила, ожидая её откровения. Так бывало не раз, раньше. Нужно время, чтобы собраться с мыслями, открыть душу.
– Я забеременела после нового года, – начала она, – Мы решили никому не говорить, ведь о своём положении я узнала тогда, когда чуть не потеряла ребёнка в первый раз. Что-то с неудачным прикреплением к матке…Я пошла на осмотр, а меня на две недели упекли в стационар…
– То есть, когда меня бросил Андрей и я звонила тебе, ты находилась в больнице? – воскликнула я.
– Да, – кивнула, горько улыбнувшись, Ира. – Не до разговоров мне было, уж прости.
– А потом, когда мы встретились в начале мая? – уже примерно понимая причину её странного поведения.
– Меня выписали и, вроде бы, всё было нормально… – вытерев слезу, скатившуюся по щеке, продолжила она. – Сказали не волноваться. А уже через две недели проблемы вернулись снова… Это жестоко, больше трёх месяцев надеяться и бороться, чтобы всё-таки его потерять!
– Выпей, – сказала я, пододвинув к ней бутылку, – Ир, кто же мог знать?
– Если ты сейчас скажешь, что хорошо, что само так случилось или что ребёнок, скорее всего, был с отклонениями и природа лучше знает, кому рождаться, а кому нет – я разобью эту бутылку о твою голову!!! – мрачно глядя прямо перед собой, выдала она и, схватив упомянутый предмет, сделала щедрый глоток.
– Ну, если ты не будешь говорить о моей ситуации ничего типа – цивилизованные люди расстаются друзьями или нужно жить дальше – то так и быть, я прикушу свой язык, – горько хмыкнула я, салютуя пивом.
– Договорились, – робко улыбнулась она, сделала глоток и скривилась. – Как ты можешь пить это?
– Просто люблю, – пожала плечами и, протянув руку к её бутылке, сказала, – не мучай себя и отдай его мне. Так и быть, угощу тебя бокальчиком отличного коньячка.
– Прости меня, – просто сказала она, посмотрев, наконец, мне в глаза.
Вся бравада веселости вмиг слетела, я устало оперлась локтями о стол и, накрыв голову руками, сказала:
– Ира, не буду врать, мне сложно. Я понимаю тебя, теперь…. Но почему, чёрт тебя дери, ты раньше со мной не поговорила? Тянула так долго?
– Жалости не хотела, – тихо призналась она, обняв себя руками. – Ты знаешь, я ещё та трусиха, и боюсь проблем. Мне казалось, если закрыть глаза на то, что случилось, и постараться забыть, так мне будет легче… пережить самой.
Сделав знак официантке, я заказала обещанный коньяк. А потом мы молча сидели и пили, не сказав больше друг другу ни слова.