— Но у нее было мое лицо, — упрямо возразила Мануэла и опустила глаза.
Салинос повязал галстук и уже собирался спуститься завтракать, как вдруг жена остановила его.
— Разве ты не заметил, как на меня смотрела Бернарда, — с обидой проговорила девушка и, видя, что Фернандо ничего не понимает, пояснила: — Она смотрела на меня, как бы желая сказать: «Я знаю, портрет испортила ты!» Будто бы она обвиняла меня…
— Почему ты непрестанно думаешь об этой женщине?! — взорвался Салинос. — Я понимаю, Бернарда весьма своеобразна, но при этом мне не кажется, что она может кого-то убить или поступить странным образом.
— Она меня ненавидит! — возразила Мануэла, полностью уверенная в своей правоте.
— Помни, что ты хозяйка в этом доме. Так что ты здесь приказываешь, а не она, — Фернандо взялся за ручку двери.
— Тогда я попрошу тебя об услуге… — в голосе жены послышались незнакомые интонации.
— Какой?
— Дай ей расчет!
Услышав такое, Салинос замер как вкопанный.
— Я дал обещание Исабель опекать Бернарду до конца ее жизни… А я из тех людей, которые держат слово… — как можно мягче произнес мужчина и умоляюще попросил: — Дай мне право самому во всем этом разобраться… Поверь, я не хочу, чтобы ты так страдала…
Сказав это, Фернандо подошел к жене и нежно поцеловал ее.
— Я жду тебя внизу, — Салинос вышел из комнаты и осторожно прикрыл за собой дверь.
Прислушиваясь к уверенным шагам мужа, Мануэла подумала:
«Я проиграла… Теперь Бернарда может торжествовать победу…»
Однако, несмотря на внешнее спокойствие, Салинос в глубине души очень расстроился из-за испорченного портрета покойной супруги. Он решил обязательно выяснить, кто мог это сделать.
«Надо спросить у слуг, — подумал мужчина. — Они всегда в курсе всего, что творится в доме… Возможно, это какой-нибудь маньяк, тайно проникший в комнату и испортивший такую чудесную вещь…»
Салинос спустился в кухню и увидел там следующую картину: Лоренцо помогал Селесте и Челе разбирать коробки с продуктами, а Фелиса что-то готовила у плиты.
Заметив хозяина, слуги прервали непринужденный разговор, и Лоренцо настороженно поинтересовался:
— Вам что-нибудь нужно, сеньор?
Фернандо обвел присутствующих тяжелым взглядом и произнес:
— Лоренцо, мне необходимо со всеми вами переговорить.
Переглянувшись с Челой, дворецкий предположил:
— Я думаю, разговор будет о портрете сеньоры.
— Да, это так, — подтвердил Салинос. — Полагаю, что вы удивлены эти событием не меньше, чем я.
Чела всплеснула руками и едва не опрокинула коробку с фруктами.
— Это ужасно… — прошептала она.
— Да, но самое ужасное то, что возникло недоверие друг к другу, — Фернандо замолчал и, подбирая слова, чтобы никого не обидеть, продолжил: — Я имею в виду… что это сделал кто-то из домашних…
Селеста стрельнула карими глазами из-под опущенных ресниц.
— Вы считаете, что это был кто-то из нас? — высказала она то, о чем Салинос только подумал.
— Нет-нет, я не считаю, что это был кто-то из вас, — хозяин повернулся к Лоренцо. — Я говорю, что это не мог быть человек с улицы.
Дворецкий обиженно вздернул подбородок, догадавшись, на что намекает сеньор.
— Нет-нет, это не мог быть кто-то с улицы, — уверенно подтвердил он. — Ворота были на запоре.
Фернандо согласно кивнул.
— Именно так. Вот поэтому я здесь. Я хочу услышать ваше мнение, — видя, что слуги замялись, Салинос подбодрил их. — Скажите мне, не бойтесь. Что вы про это думаете?
Первой откликнулась Чела. Теребя край передника, она робко проговорила:
— Извините, сеньор… Я не думаю, что кто-то из живущих в доме мог это сделать… Кому это нужно?..
— Чела хочет сказать, что от этого никому не могло быть выгоды. — Лоренцо помог девушке более правильно сформулировать ее мысли.
— Конечно, — Селеста подкрепила свой уверенный тон взмахом руки. — Если бы пропало что-то ценное, можно было бы подозревать нас, слуг…
Смутившись такой откровенностью, Фернандо запротестовал:
— Я никого не обвиняю, Селеста. Я всего лишь пытаюсь выяснить, кто это сделал.
Решительный голос хозяина заставил всех насторожиться.
— Вы собираетесь вызвать полицию, сеньор? — полюбопытствовала Селеста, задав вопрос, интересовавший всех.
Хозяин тяжело вздохнул и, поняв, что вряд ли узнает что-то новое, направился к выходу.
— Нет, я не думаю привлекать полицию, — уже у двери коротко бросил он.
Салинос почти переступил порог, как вдруг Лоренцо негромко кашлянул.