Дочке пятнадцать, они ещё жили не в деревне, а в большом городе. В один из летних дней очень сильно поругались, виноваты были обе, но она не сдержалась, резко высказалась дочери. Ну что поделать, такой характер: прямолинейный и жесткий в чём-то. Дочка, не выдержав нотаций, убежала к подружке, так она считала… Это потом будет понятно, какая там была подруга и что мать как обычно оказалась права… А мать оставшись одна дома, пожалела потом сто раз о сказанном, о своём взрывном и прямолинейном характере, а ещё больше, когда пошёл сильный дождь. Волнуясь за дочь, нервничала, часто подходила к окну, всматриваясь не идёт ли дочка домой. И вот в окне появилась дочка, заходящая в переулок. Женщина, сдвинув брови, с насторожённостью смотрит на сгорбившуюся спину дочери, выходит с зонтом на улицу идя к дочери, та бежит к ней вся мокрая. {Заходят в прихожую.
– Доня, прости меня, – говорит мать с печалью и сожалением о случившемся в глазах.
– Мам, ты меня тоже прости – я дура у тебя.
– Ты не дура, а добрая и всем веришь. У Светки была?
– Неа, у Вики, смотри, – говорит и вынимает из-под кофты чёрного с большим белым пятном на груди, как манишка, котёнка. – Это Васька, мой будет, – гордо и утвердительно говорит она матери.
Женщина берёт кота у дочки с рук и разворачивает пятой точкой, приподнимает хвост и крутит головой.
– Неа, – цыкает она, – не будет Васьки…
– Почему? – недовольно и с удивлением спрашивает, протягивая слова, её дочь.
– Потому что это кошка, – говорит женщина, прислонившись к холодному и мокрому лбу дочери. – Тогда… это будет?
– Ва-си-лина, – в один голос говорят мать и дочка, и смеются.
Только не знает дочка что их старая Василинка умерла, так и не дойдя до дома. Немного не дошла их любимица до дома и, рано идя на дойку, мать её нашла и похоронила под вишней, на которой любила сидеть кошка и смотреть на скворечник в котором жили не скворцы, а наглые воробьи. Не смогла сказать о смерти любимицы дочери, просто молчала, не хотела ранить ребёнка, а сама думала, когда-нибудь расскажу, когда успокоится после смерти бабушки; хоть и прошло столько времени, рана в сердце так и осталось раной.
Машина останавливается возле кирпичного дома, женщина и девушка выходят, и открывают багажник, забирают пакеты с покупками и с горочки спускаются к дому, помахав в след уезжающей машине.
Напротив их дома стоит соседский. На крылечке, в тени козырька, сидит пожилая полная соседка. Усевшись вальяжно на старом, драном, дерматиновом кресле в ярко-желтой майке с несколькими коричневыми пятнами на груди и внизу на животе, женщина, широко расставив голые, грязные ноги с подобием шлёпок, грызёт семечки, плюя себе под ноги. На полном, обрюзгшем лице начинают бегать маленькие глаза под заплывшие веками, небольшие узкие губы, немного перекошены, на нижней губе висит шелуха от семечек. Женщина вытирает руки об майку, потом рот и увидев приближающихся соседок, мать и дочь, хриплым, как прокуренным, голосом громко спрашивает:
– Ну, куда ездили? Где были? Чего купили?
– У любопытной Варвары нос оторвали, – бурчит под нос девушка, а сама вынимает из-под пазухи кошку, показывает женщине. – Вот, что купили.
– Тьфу ты, – говорит, морща в недовольстве лицо и плюя в сторону. – Зачем столько котов. Чем кормить-то будете? Что с них толку-то?
– Ну уж не твоя забота, а прокормить, – где ест один, найдётся еда и другому. Притом в сарае «молокозавод» и одного батона ливерки или два, какая разница. Голодные не будут, не твоя печаль, – резко и грубо отвечает женщина соседке.
– Ну дааа, кто бы говорил, – тихо говорит женщина дочке, глядя, как соседский серый кот ластится возле хозяйских ног, а та откидывает его от себя ногой.
Женщина с презрением смотрит на соседку, приоткрывает рот, чтобы что-то ей ответить, но крутит головой, и вместо этого говорит дочке:
– Пойдём, доча, нас там дома ждут, а у человека, у которого нет сердца, нет и сострадания ни к кому, и понятия о доброте тем более ему не известны.
На крыльце, поставив пакеты с продуктами, засунув и повернув ключ в дверной замок, женщина вдруг убирает руку от ключа, и повернувшись к дочери говорит:
– Запомни, дочка, человек, который не жалеет животное – не способен пожалеть человека. Никакое животное не подойдёт к человеку без сердца, потому что они это чувствуют и пусть говорят, что даже курица безмозглая, я не соглашусь с этим никогда.
Повернувшись к двери, она поворачивает ключ, и открывает её, пропускает дочь с одним пакетом и следом идёт сама в дом.
– Банда, мы дома… – громко говорит женщина.
– Мы пополнение привезли, сейчас знакомиться будете, – смеясь, говорит дочка…
Маленькая история одного дня из жизни.