— Не могу поверить, чтобы Патрисия придумала все это, чтобы вытянуть из нас деньги! Как она могла?! — Эстелла зарыдала и отошла к окну, повернувшись ко всем спиной.
— Ты использовала ее против меня, Эстелла, — напомнила ей Эмилия. — А она использовала тебя, чтобы остаться в пределах досягаемости Анхела.
Анхел простонал что-то невнятное. С видом ручной собачки Лусиано пробормотал:
— Я только пытался соблюсти твои интересы, Анхел, когда помогал Патрисии…
— Каким образом? Обижая и унижая мою жену в тот период, когда она особенно нуждалась в вашей поддержке? Тогда объясни мне, что значит соблюдать мои интересы? — набросился Анхел на младшего брата, и тот мгновенно стушевался.
В разговор вступила Синтия, ее фарфоровые глаза были холодными как лед.
— Извини, на самом деле несправедливо во всем обвинять Лусиано, — тихо произнесла она. — Мы не хотели говорить об этом, но у Эмилии был роман с другим мужчиной, и это нас всех безмерно удручало.
Кровь бросилась Эмилии в голову. Она почувствовала, как напряглось тело Анхела.
— Синтия… — угрожающе произнес Анхел. Даже в одном этом слове прозвучала рвущаяся из него ярость, но продолжить ему не удалось.
Неожиданно на середину комнаты вылетела Эстелла, потрясая пачкой фотографий, которые она бросила Синтии на колени.
— Лживая подлая змея! — яростно завопила она. — Это ты крутила роман с Майклом Уитни! Это ты лгала с самого начала!
При виде фотографий Эмилия вспомнила, что оставила лежать их на мягкой скамеечке у окна, рядом с которым стояла Эстелла. И тут все как с цепи сорвались. Лусиано схватил фотографии и разразился испанскими ругательствами, пока Эстелла громоподобно нападала на свою бывшую союзницу.
— Можете выяснять отношения в другом месте, — громко и отчетливо произнес Анхел. Подойдя к двери, он широко распахнул ее. — Все вы… вон!
Постепенно все затихли.
— Я готов применить физическую силу, — предупредил Анхел.
Незваные гости удалились. Эмилия с облегчением вздохнула.
— Они никогда больше не ступят на порог ни одного нашего дома, — горячо поклялся Анхел. — Но когда моя сестричка успела превратиться в мегеру?
Обернувшись, Эмилия уткнулась лицом в его широкую грудь и, почувствовав, как его руки сомкнулись вокруг нее, погрузилась в блаженное ощущение теплоты и надежности.
— Думаю, на нее сильно повлияла дружба с Патрисией. Та значительно старше и верховодила ею. О Господи… Я чувствую себя ужасно, как я могла оставить эти гнусные фотографии там, где их мог увидеть любой!
— Я заметил снимки раньше, чем их обнаружила Эстелла. Подсознательно мне хотелось, чтобы Лусиано увидел их, моя дорогая, — мрачно признался Анхел, чем сильно озадачил Эмилию. — Синтия тоже не лучшая компания для Эстеллы…
— А как же Лусиано? Ты же видел, как он был потрясен, Анхел…
— Он несчастлив с нею, неужели ты не замечала? Пусть они сами решают свои проблемы, — сказал Анхел. — У меня нет к ним сочувствия после той отвратительной слезливой истории с Патрисией. Слушая их, я искренне недоумевал, есть ли у моих брата с сестрой хоть одна извилина на двоих…
— Но ты должен отметить, что я поверила тебе сразу, — напомнила ему Эмилия с мягкостью, в которой таился серьезный упрек.
Анхел густо покраснел как раз в тот момент, когда раздался стук в дверь, которая тут же распахнулась. Вошедшая экономка начала говорить, но вынуждена была замолчать, потому что мимо нее, оттолкнув, чтобы освободить проход, в комнату ворвалась женщина.
Это была Патрисия, но такой Эмилия не видела ее никогда. Она была не накрашена, глаза распухли, на ее все еще красивом лице застыло выражение отчаяния.
— Ты должен позволить мне объясниться! — умоляюще воскликнула Патрисия.
— Ты уверена, что сможешь сделать это коротко? — сухо поинтересовался Анхел.
— Я разминулась с лимузином в начале подъездной аллеи, — доверительно сообщила Патрисия и прикусила пухлую нижнюю губу. — Я надеялась, что приеду сюда первой, чтобы все объяснить, но Лусиано с Эстеллой, должно быть, уже рассказали тебе о той истории, которую я сочинила…
— Истории сочиняют дети, а у взрослых это называется ложью! — резко прервал Патрисию Анхел. — А когда взрослые лгут с определенной выгодой для себя, это более чем серьезно. Так что давай не будем притворяться, что ты просто увлеклась веселыми шарадами…
Патрисия побледнела.
— Я не думала, что это может кому-то повредить.
— Тебе было на это наплевать, — не выдержав, сказала Эмилия. — Как ты, женщина, могла опуститься до такой низости, чтобы объявить моего мужа отцом своего ребенка…
— Сколько еще людей страдает от твоего обмана? — спросил Анхел с неожиданной резкостью. Этот аспект не сразу пришел ему в голову, пока не заговорила Эмилия.
— Только твои родственники, — поспешила заверить его Патрисия. — Правда, это держалось в большом секрете…
— Пусть это так и останется, иначе тебе придется предстать перед судом, — сурово предупредил ее Анхел. — Если этот слух просочится в печать, приглашай своего адвоката, потому что он тебе понадобится.
Патрисия испуганно взглянула на него и опустила голову.
— А твой сын верит, что Анхел его отец? — заставила себя спросить Эмилия.
— Нет-нет! Не делай из мухи слона, — дрожащим голосом пролепетала Патрисия. — Мой поступок плохой и глупый, но я была совсем без средств, я не могла даже оплатить аренду квартиры! Ты представить себе не можешь, в каком аду я жила весь этот месяц, когда выяснилось, что Анхел жив.
Эмилия почувствовала сострадание, губы ее дрогнули, но она поспешила сжать их, не осмелившись заговорить.
— Я хочу сказать, что даже мысли не допускала, что ты можешь воскреснуть из мертвых, — плачущим голосом упрекнула она Aнхела. — Думаешь, я стала бы лгать, если бы знала о такой возможности? Мне пришлось спрятаться у друзей на вилле в Калифорнии. Я не знала, как мне выпутаться из этого кошмара. А тут еще Эстелла названивает, требуя, чтобы я вылетела в Аргентину для встречи с тобой! Больше всего мне не хотелось видеть тебя!
— Действительно, тяжко тебе пришлось, — сочувственно пробормотала Эмилия, продолжая сохранять суровое выражение лица.
Анхел натянуто буркнул:
— Не стоит дальше обсуждать это, Патрисия…
— Хочешь сказать, что ты прощаешь меня?
— Патрисия, наверное, я не ошибусь, если скажу, что тебе удалось нагреть моего брата на тысячи долларов за последние несколько лет, — вздохнул он. — Ты хорошо поживилась за его счет, и как он сочтет нужным поступить с тобой, я не знаю и знать не хочу.
До Патрисии дошло, что, вымолив прощение у Анхела, она не решила ни одну из своих проблем. Удалилась она уже не так эффектно, как появилась.
— Нас нет, — предупредил Анхел экономку. — Кто бы ни пожаловал, нас нет дома.
Эмилии невероятно захотелось спать. Одного взгляда на ее усталое лицо и поникшую голову Анхелу хватило, чтобы пoнять это. Он схватил ее в охапку и понес вверх по лестнице.
— Слишком много на тебя сегодня свалилось, дорогая…
— По правде говоря, я рада, что стала свидетелем, узнав, как ты нехорошо поступил с Патрисией, когда воскрес из мертвых! — Эмилия не выдержала и засмеялась, вспомнив эту сцену. — Я боялась на тебя посмотреть, чтобы не расхохотаться. Ты наконец расскажешь мне, почему ты разорвал с ней помолвку? Анхел поморщился.
— А надо?
— У тебя должок передо мной, — игриво напомнила ему Эмилия.
— Я подслушал разговор Патрисии с ее сестрой. Ее сестра поинтересовалась у Патрисии, что ей больше всего нравится во мне, — со страдальческим выражением лица рассказывал Анхел. — Патрисия долго молчала, а потом сказала: «Он при деньгах и хорош в постели». Вот с этого момента и началось.
— Может, она тогда пошутила?
— Услышав о себе столь лестное мнение, я, естественно, стал внимательнее приглядываться к ней. Позже я выяснил, что она не прочь юркнуть в постели других мужчин, когда я в отъезде, — неохотно признался Анхел и опустил Эмилию на кровать.