— В девятнадцать у меня был выкидыш. После него я больше не могу иметь детей.
Может, если бы я уже не знал об этом, слова Эммы могли меня потрясти. Потрясти — но не огорчить. И уж точно не расстроить планы.
— Жаль. А я так старался сделать тебе сейчас ребёнка. Два раза старался.
— Марк!
Эмма вскидывается. Губы кривятся, глаза блестят от слёз.
Ну, хватит!
Я молниеносно меняю наше положение: укладываю её на спину, подминаю под себя и нависаю коршуном.
— Переживаешь, что не родишь мне наследника? У нас уже есть один, и меня он вполне устраивает.
— Но…
— Всё, Минни. Хватит.
Эмма сопит и тяжело дышит. Острые вершинки груди капризно упираются в мою грудь, по телу снова начинает распространяться жар. Я снова готов взять эту пылающую негодованием вредину, о чём красноречиво даю понять, втискиваясь между приветливо раскинутыми ногами.
Эмма шипит. Натёр, наверное. Ничего, посажу сверху.
— Может, попробуем ещё раз? — спрашиваю. — Только теперь хорошо подумай, прежде чем что-то сказать. Договорились?
Кивает, закусив губу.
— Я люблю тебя, Эмма Бейтс.
На этот раз я вижу каждую пробегающую по её лицу эмоцию. Явно силится не заплакать. Явно набирается смелости, чтобы прыгнуть. Была бы возможность, размахивала бы для верности руками. Но лежит подо мной словно спелёнатая, и только глаза сверкают.
«Ну же, малыш!»
— Я тебя люблю, Марк.
— Наконец-то.
— Так люблю, что страшно становится. Вдруг завтра проснусь, и всё окажется сном. Ты окажешься сном.
— Не окажусь. Разве во сне я мог бы сделать так? — я двигаю вперёд бёдрами и снова нас соединяю.
— О, мой бог! — стонет Эмма и двигается мне навстречу. Я прижимаю её к кровати, обездвижив. Она протестующе скулит. — Пожалуйста, продолжай.
— Нет. Я ещё с тобой не закончил. — «И не закончу никогда, чтоб ты знала!»
— Всё, что угодно, только двигайся.
— Выйдешь за меня?
— Ма-арк! — снова скулёж, но теперь возмущённый.
— Отвечай! — для яркости ощущений один раз вдавливаю её в кровать.
— О боже, да! — почти кричит она. — Да!
— Что, «да», Минни?
— Да, я выйду за тебя. Сто раз «да».
— Скажи: я люблю тебя и выйду за тебя замуж.
— Я люблю тебя и выйду за тебя замуж.
— Хорошая девочка. — я довольно улыбаюсь и наклоняюсь ниже, чтобы впервые поцеловать свою невесту.
В любви и на войне все средства хороши.
Глава 30
Soundtrack Gravity by Sara Bareilles
Сеймур возвращается в конце января. Выглядит при этом довольным и отдохнувшим. Мы с Лексом встречаем его в аэропорту и сразу везём к себе, где кормим ужином, расспрашиваем о поездке и разглядываем фотографии в смартфоне. Лекс примеряет шапку леприкона, мне достаётся фартук в виде четырёхлистного клевера. Я не собираюсь в первый же вечер огорошивать деда новостями о своей помолвке, но в речах Лекса так часто мелькает имя Марка, что это происходит само собой.
— А я-то, дурак старый, переживал, как вас здесь одних оставлю.
— В каком смысле одних? — не понимаю я.
— Я хочу вернуться в Ирландию, девочка. Навсегда.
У меня отвисает челюсть.
— Как, навсегда? А как… а как же дом? Бар? А мы, мы как же?
— А вы теперь, похоже, с этим парнем. Вовремя он появился.
Дед выглядит чертовски довольным собой, а я пытаюсь разобраться в своих чувствах. Мне скорее грустно, чем радостно, но я понимаю, что это эмоции ребёнка, обнаруживающего, что у его родителей есть другие интересы. В этом смысле Лекс многому мог бы меня научить: Марка он принимает сразу и безоговорочно.
Конечно, наши истории разнятся, и, прежде чем войти в нашу семью, Марк стал моему сыну другом. Я считаю себя счастливейшей женщиной, счастливейшей матерью, но поверить в это счастье до сих пор не получается. Особенно, когда тот, кто делает меня счастливым, далеко.
В Нью-Йорк Марк возвращается сразу после новогодних праздников. Я иду на работу, Лекс — в школу. Если бы каждый мой день не начинался с его звонка, я бы действительно думала, что Марк мне приснился. Его любовь мне приснилась, которую до этого он доказывал мне каждый день.
Цветы, упаковки вкуснейших пирожных, приятные мелочи, игрушки для Лекса — курьеры из службы доставки уже выучили наизусть мой адрес. С Марком на этой почве мы даже успели поругаться.
— Зачем всё это?
— Не мешай мне выказывать знаки внимания любимой женщине.
— Мне не нужны доказательства того, что ты меня любишь.
— Мне нужны, малыш. Ты далеко, и я не представляю, что делается в этой хорошенькой головке. Я помню сомнение в твоих глазах и не хочу, чтобы ты сомневалась.