Оставив деньги, сестры быстро ретировались.
— Чего это она раскипятилась? — удивился Волин. — Ей-то что? Если честно, я до сих пор не разобрался, кто из них кто. И вообще, что это за история? Какой-то «Принц и нищий» по-американски…
— Ладно, пускай Том пишет об этом, я теперь занимаюсь Россией и на великосветские сплетни мне наплевать, — беспечно заметил Джим.
В это время в дверях появилась Изабель. Джим благородно удалился за дальний столик.
— Вот идиоты! — кипятилась Лора, когда они завернули за угол. — Гуляют на наши деньги и при этом какую-то чушь несут нам назло.
— Знаешь, я, пожалуй, пройдусь одна, — вдруг сказала Дорис.
— Я даже знаю твой маршрут, — заметила Лора. — Ты уверена, что это хорошая идея?
— Нет, но я не могу иначе. Я хочу его видеть.
— Тогда желаю удачи!
Они расцеловались и разошлись в разные стороны.
Дорис быстро шла к Монпарнасу. Как только она услышала имя Тома, все у нее в душе перевернулось. Непривычная напряженная учеба, да еще на чужом языке, настолько ее изматывала, что сил на сексуальные желания уже не оставалось. Но о Томе она никогда не забывала. И понимала, что продолжает любить его. Но самой разыскивать его Дорис казалось унизительным. Ее адрес был у отца, у Клайда и Бони. При желании Том всегда мог найти ее.
Надо поставить точку. Поставить точку, вертелось у нее в голове. Я должна удостовериться, что все кончено. И тогда… Что тогда? Утоплюсь? Нет, начну новую жизнь!
Дорис нашла дом и вход в него. Справа от входа уже висела табличка на двух языках: «Грейт ньюс мэгазин». Дорис толкнула дверь. Дверь была не заперта. Небольшой холл упирался в широкую лестницу. Дорис стала подниматься по ней. Сверху раздавались голоса. Там явно кто-то двигал мебель. Какая-то девица закричала по-английски:
— Том, я ухожу! Мне надоело дышать пылью.
А вдруг это его новая подружка?
Навстречу Дорис спускалась белокурая девица в белых джинсах. Ее волосы были собраны в хвост и стянуты розовой резинкой.
Какая безвкусица, подумала Дорис. Зимой в белых штанах. И эта деревенская резинка. Типичная американская мочалка. Никакого шика.
— Простите, вы кого-то ищете? — спросила девица на плохом французском.
— Я здесь живу! — резко ответила Дорис по-французски.
— Ничего не понимаю, — пробормотала девица, выходя на улицу.
Дорис вошла в заставленную нераспакованной мебелью комнату и сразу увидела Тома. Он выглядел отлично, стал еще более красивым и был чем-то озабочен.
— Мей, раз ты еще не ушла, то подай мне вон то описание, на стуле возле двери! — крикнул он, отвернувшись к окну.
Дорис увидела на стуле инструкцию по сборке книжного стеллажа и, взяв ее в руки, подошла к Тому.
— Это, дорогой? — спросила она очень тихо, протягивая ему через плечо белые листочки.
— Мерси, — ответил Том и вдруг вздрогнул. Он резко обернулся и выронил описание из рук. — Дорис! — воскликнул он. — А как ты меня… — Но через секунду он уже целовал ее в губы, в щеки, в шею.
— Что за Мей? — шептала Дорис. — Где ты был? Почему не звонил?
— Мей — моя коллега, она скоро уедет. Я вчера прилетел, я знал, что ты здесь, и хотел… Ты же уехала и ничего не сказала… И после развода… Я знаю от Роджера про развод. Он, кстати, тоже здесь по работе… Ты все еще любишь меня?
— Да, но ты изменял мне?
— Не успел. Да чтоб я сдох! Мы же были обручены. А где кольцо? Ты его уже не носишь?
Дорис отстранилась от Тома и вытащила из-под пуловера цепочку, на которой висело кольцо.
— Ты согласна? — спросил Том.
— Ну да, да, да!
Они вдруг начали сбрасывать с себя одежду и упали на пол, застеленный целлофаном и усыпанный мелкими опилками. Том сразу вошел в нее, и они исчезли из этого мира. Дорис, за пять минут до этого мига считавшая близость чем-то несбыточным, вдруг ощутила себя частью Тома, и это ощущение показалось ей постоянным и никогда не прекращавшимся в ее жизни. Они ласкали друг друга то нежно, то грубо, шептали глупые слова и междометия. И наконец утомившись, одновременно почувствовали, что опилки колются, а целлофан больно прилипает к телу. Выбравшись из этого мусора, молодые люди расхохотались.
— Ты просто артефакт какой-то, — радостно шептал Том, снимая с груди Дорис мелкую деревянную пыль и кусочки целлофана. — Мое самое бесценное сокровище. Слушай, посмотри мою квартиру. Мне кажется, нам хватит места. Давай прямо сейчас поедем за твоими вещами!
Дорис не пришлось долго уговаривать.