Столик для них был приготовлен в отдельном небольшом зале с окном, из которого открывалась панорама всего залива – удивительной красоты зрелище!
– Мадам! – услышала Анджела голос метрдотеля и поняла, что он стоит возле ее стула и ждет, когда она сядет.
Смутившись, Анджела быстро опустилась на стул и потянулась за салфеткой, но тут же быстро отдернула руку, поняв, что опять допустила ошибку. Другой официант уверенным движением вытащил из кольца салфетку, развернул ее и, не глядя на молодую женщину, положил салфетку ей на колени. Больше всего на свете Анджеле хотелось сейчас провалиться сквозь землю.
«Ну что я здесь делаю? – с горечью подумала она. – Как попала в этот чужой мир, где даже обслуга заставляет меня чувствовать себя человеком второго сорта?»
Ей казалось, что даже меню в этом ресторане издевается над ней. Оно было полностью написано на итальянском языке, и Анджела поняла лишь пару слов. Цены вообще не были указаны. Она попыталась прикинуть в уме, сколько здесь может стоить обед, но быстро оставила эту пустую затею. А мистер Пирелли бывает здесь достаточно часто, раз метрдотель лично приветствует его! Сколько же у него денег, если он, не моргнув глазом, пригласил ее на обед? Чем занимается? Где работает?
Она посмотрела в окно и загляделась на катера, мчащиеся по воде и оставляющие за собой широкий белый след. Ветра почти не было, и прогулочные яхты одна за другой не спеша скользили по морской глади.
– Мы сегодня торопимся, Диего, – услышала она голос Доминика. – Миссис Камерон должна успеть на поезд.
Она обернулась к столу как раз в тот момент, когда официант, кивнув, произнес:
– Понимаю. В таком случае вы хотите заказать прямо сейчас?
– Мой обычный салат, – сказала Симона.
– А что вы будете есть, миссис Камерон?
Вопрос, который мучил Анджелу с того момента, как она взяла в руки меню, теперь вплотную встал перед ней. Она с удовольствием бы попросила, чтобы ей принесли то же самое, что и Симоне, но Анджела не знала, какой именно салат заказала секретарша, а значит, и как среагирует на него ее желудок. А вдобавок ей нужно было съесть что-нибудь более существенное, чем салат.
Она с сомнением посмотрела на официанта:
– Вы не приготовите мне стейк?
Симона не удержалась от смешка. Официант моргнул от неожиданности.
– Я думаю – оссо буко, – вмешался в их разговор Доминик, забрав у нее из рук меню и вместе со своим передав официанту. – Два, пожалуйста.
Надеюсь, вы приготовите их быстро.
Он очень вовремя пришел ей на помощь, и Анджела поблагодарила его за это молчаливым кивком.
– Откуда вы приехали? Издалека? – спросил он.
– Нет, не очень. Из Шервила.
– Из Шервила? – переспросила Симона, причем в ее голосе слышалось неприкрытое удивление, как будто Анджела сказала, что она прилетела из космоса.
– Там просто дешево, – усмехнулась Анджела, догадавшись, в чем дело: у этого западного пригорода Сиднея плохая репутация, поскольку о нем частенько упоминают в криминальных новостях. – А на экспрессе это всего лишь час езды, – пожала она плечами.
Доминик нахмурился. Несомненно, он поставил будущей матери своего ребенка еще одну двойку за то, что та живет в неправильном месте.
Но то, что мужчина сделал в следующую секунду, удивило Анджелу до глубины души.
– Симона, я думаю, что теперь я один тут управлюсь, а вы можете вернуться на работу.
– Вы уверены? – недовольно протянула женщина.
– Вполне. Встретимся позже, в офисе.
Симоне ничего не оставалось делать, как уйти, оставив их одних.
С кувшином воды в одной руке и тарелкой свежеиспеченного хлеба с хрустящей корочкой в другой появился официант. Анджела почувствовала, что ей хочется пить.
Вода оказалась холодной и вкусной. Напившись, она взяла кусочек хлеба и стала намазывать на него масло. Масло было не слишком твердым и не слишком мягким, а именно таким, чтобы его было удобно мазать.
Вскоре два официанта поставили перед ними тарелки с едой, над которыми поднимался пар. На несколько секунд Анджела так и застыла с открытым ртом. Горы мяса в густом томатном и овощном соусе плюс пиала с золотистым рисом. Все это выглядело и пахло просто божественно и к тому же совсем не походило на стейк, который она ожидала увидеть.
– Это то, что я заказала?
– Оссо буко, – ответил Доминик, посмотрев на стоящую перед ним тарелку. – Если в буквальном переводе, то «полая кость», а так это тушеная телячья голень. Не стейк. Я думаю, вам понравится.
– Пахнет превосходно!
– Классическое итальянское блюдо, – сказал он, приступая к еде. – А вы любите итальянскую кухню?
– Не знаю, – честно ответила Анджела, внимательно изучая свою тарелку и раздумывая, с чего бы ей начать. Шен не любил никаких новшеств в еде, и поэтому она давно перестала экспериментировать.
– Попробуйте, – посоветовал Доминик.
Анджеле не понадобился нож, поскольку она обнаружила, что стоит дотронуться до мяса вилкой, как оно легко разделяется на части. Мясо таяло во рту, соус оказался невероятно вкусным, а золотистый рис, заправленный маслом и острым сыром, невозможно было даже описать.
– Потрясающе! – прошептала она и хотела добавить что-нибудь еще, но замолчала, увидев на губах своего визави нечто напоминающее улыбку. Невероятно, но подобная вроде бы мелочь полностью изменила выражение его лица. Если минуту назад оно казалось вырубленным из камня, то сейчас сделалось живым и обаятельным.
– Ешьте, – приказал он, и его лицо приняло обычное выражение. – А затем мы поговорим.
«Когда я в последний раз видел такого голодного человека? – попытался вспомнить Доминик и тут же понял, что давно не видел, чтобы женщины вообще ели бы хлеб. – Ну пусть ест. А самое главное, мой ребенок тоже будет сыт!»
Доминик откинулся на спинку стула и глубоко задумался, вспоминая последние события.
Его ребенок! Прошло уже двадцать четыре часа с тех пор, как он услышал эту новость, но все еще никак не мог к ней привыкнуть. От одной этой мысли по коже сразу побежали мурашки и внутри все похолодело. Когда-то довольно давно он даже пытался молиться, чтобы это случилось, и не столько ради себя, сколько ради Карлы. Ему так хотелось, чтобы она была счастлива, чтобы с ее лица не сходила улыбка. Однако процедура оказалась слишком тяжелой для Карлы, как физически, так и психологически. И в конце концов врачи посоветовали отказаться от этой идеи. И вот теперь, спустя столько лет, у него будет ребенок! Эта мысль вызывала в нем странное двойственное чувство: радость от того, что чудо все-таки произошло, и в то же время горечь, ведь оно случилось слишком поздно.
Какой дьявольски изощренный поворот судьбы!
Между Карлой и этой женщиной не было ничего общего, кроме… болезненного вида.
Слабое здоровье Карлы всегда доводило Доминика до исступления, и вот теперь опять…
Впрочем, доктор Кармихел уверял его, что Анджела абсолютно здорова, но Доминик не был с ним согласен. Разве она едва не потеряла сознание, когда они встретились? У нее изможденный вид, тонкие, почти прозрачные руки, а когда она сняла свои огромные солнцезащитные очки, то под глазами оказались большие черные круги. Правда, справедливости ради, он должен был признать, что аппетит у нее отменный, однако услужливая память тут же подсунула ему воспоминания о том времени, когда Карла тоже не жаловалась на отсутствие аппетита, и у него даже зародилась надежда, что, может быть, все кончится хорошо и жена поправится, но всякий раз через час-другой после еды начиналась рвота, и все усилия шли насмарку.
Но вот сидевшая напротив него женщина положила на тарелку нож с вилкой, отпила глоток воды и посмотрела ему в глаза.
Внезапно Доминик ощутил, как прошлое накрывает его с головой.
Официанты убрали со стола грязные тарелки и принесли ему кофе. Женщина предпочла пить воду.
Доминик вынужден был признать, что после еды женщина стала выглядеть гораздо лучше. На щеках появился легкий румянец, губы порозовели… и он с удивлением обнаружил, что они пухлые и чувственные. Неожиданно он увидел, что и глаза у нее очень красивые: огромные, ярко-голубые и чистые, как горный кристалл. Черные круги под глазами, конечно, пропасть не могли, но выглядели уже не столь ужасающе. Доминик вглядывался в лицо сидевшей напротив него женщины, силясь понять, что заставило ее позвонить ему и зачем она захотела сего дня встретиться. В результате у него возникло ощущение, что она что-то скрывает. Выяснить правду можно было только одним способом, и он решил незамедлительно им воспользоваться.