«Безпокоится»… — подумалъ Куцынъ, расписываясь въ пріемѣ записки отъ курьера въ разсыльной книгѣ, и сказалъ курьеру:
— Если его превосходительство спроситъ, то доложите имъ, что въ назначенный часъ прибуду.
Вечеромъ ровно въ девять часовъ Куцынъ былъ у Агнички.
Генералъ встрѣтилъ его въ прихожей. Онъ былъ возбужденъ и закричалъ:
— Что-же это значитъ, что ты совсѣмъ не являешься къ невѣстѣ! Только по вызову. Четыре дня уже не былъ. Словно будто не ты женишься.
— Я не зналъ, ваше превосходительство, что это нужно, — почтительно отвѣчалъ Куцынъ.
— Да какъ-же не знать-то! Вѣдь все-таки ты участвуешь въ бракосочетаніи… какъ главное лицо. Съ тобой надо и объ томъ переговорить, и объ этомъ. Сообщить и то, и это, а ты скрываешься.
— Виноватъ, ваше превосходительство… — извинялся Куцынъ, снимая съ себя шинель и бережно вѣшая ее при помощи горничной на вѣшалку.
— То-то виноватъ! Шинель взяли, гардеробъ взяли, деньги получили и глазъ не кажете, словно и не ваше дѣло, — проговорила Агничка.
Генералъ все-таки подалъ Куцыну два пальца и, когда Куцынъ вошелъ въ гостиную, строго сказалъ ему:
— Я тебя вызывалъ для объясненій.
— Съ удовольствіемъ, ваше превосходительство. А что такое случилось? — заговорилъ Куцынъ.
Въ дверяхъ изъ другой комнаты появилась Агничка и, перебивъ генерала, спросила Куцына:
— А зачѣмъ вы третьяго дня взяли изъ церкви у дьячка свой паспортъ?
— Да… То-есть разрѣщеніе начальства о вступленіи въ бракъ? — поддакнулъ генералъ и нетерпѣливо заморгалъ глазами.
Куцынъ нѣсколько смутился и покраснѣлъ.
— Да зачѣмъ-же ему быть-то теперь тамъ, ваше превосходительство, — отвѣчалъ онъ. — Вѣдь ужъ надобность въ немъ миновала.
— Какъ миновала! Врешь ты! — закричалъ генералъ.
— Зачѣмъ-же мнѣ врать! Окличка въ церкви ужъ сдѣлана.
— Мало-ли что сдѣлана. Свидѣтельство и видъ должны оставаться въ церкви до вѣнчанія. Въ день свадьбы съ него будутъ записывать въ книгу.
— Ахъ, такъ въ день свадьбы-то я его привезу въ церковь, ваше превосходительство. Будьте спокойны.
— Но зачѣмъ ты взялъ его, я не могу понять! — горячился генералъ. — Каверзы какія-нибудь задумалъ, что-ли?
— Какія-же могутъ быть каверзы, ваше превосходительство!
— Такъ зачѣмъ-же? Зачѣмъ? Или за тѣмъ, что я былъ благороденъ и заранѣе выдалъ тебѣ на руки то, что ты требовалъ? Скверно, братъ, нехорошо. Съ порядочными людьми такъ не поступаютъ, — сказалъ генералъ, нервно дергая себя за бакенбарды.
— Не извольте безпокоиться, Апемподистъ Валерьянычъ, — успокаивалъ его Куцынъ. — Я взялъ разрѣшеніе, чтобы заранѣе заготовить отдѣльный видъ на жительство для Агніи Васильевны.
— Заранѣе! Кто-же тебѣ заранѣе будетъ заготовлять такой видъ, если ты еще не женатъ!
— Обѣщали, ваше превосходительство. Чиновники мнѣ обѣщали.
— Не заговаривай мнѣ зубы, пожалуйста, не заговаривай, Вѣдь я тоже чиновникъ и у меня такихъ какъ ты десятки подъ начальствомъ. Да…
— Вамъ угодить хотѣлъ, хотѣлъ, чтобы Агнія Васильевна поскорѣе имѣла въ рукахъ. А свидѣтельство я возвращу, ваше превосходительство.
— Чтобы завтра-же оно было возвращено! И возвращено мнѣ. Завтра вечеромъ въ девять часовъ мнѣ, вотъ здѣсь у Агніи Васильевны! — строго отдалъ приказъ генералъ.
— Слушаю-съ, ваше превосходительство. Будетъ исполнено, — поклонился Куцынъ.
Произошла пауза. Куцынъ робко переминался съ ноги на ногу. Генералъ успокоился и, значительно понизивъ тонъ, сказалъ:
— А теперь садись. Мнѣ, кромѣ того, тебѣ кое-что сказать надо.
Куцынъ взглянулъ на Агничку.
— Позвольте прежде у Агніи Васильевны ручку поцѣловать, — обратился онъ къ генералу. — Вы такъ приняли меня строго, что я не успѣлъ еще и поздороваться съ ними.
— Цѣлуй.
Агничка поднесла къ наклонившемуся Куцыну свою руку и тотъ, чмокнувъ ее, сѣлъ. Сѣлъ и генералъ.
— Ты долженъ, братецъ ты мой, все-таки ходить къ невѣстѣ, все-таки показываться ей, — заговорилъ онъ. — Вотъ завтра придешь. И послѣзавтра послѣ вѣнца я не хочу лишать тебя удовольствія участвовать въ семейномъ торжествѣ. Завтра у насъ здѣсь будетъ маленькій пиръ послѣ вѣнца. Буду я и будутъ свидѣтели. Будетъ вдова сестра Агніи Васильевны. Будетъ ея двоюродный братъ. Я хочу все это честь честью. Агнія Васильевна писала своему отцу, что она выходитъ за тебя замужъ. Мы пошлемъ ему поздравительную телеграмму. Выпьемъ за его здоровье шампанскаго и пошлемъ. Понялъ?
— Понялъ, ваше превосходительство, — поклонился Куцынъ.
— Ну, такъ вотъ и пріѣзжай. Тетку твою Агнія Васильевна тоже пригласила. Ты даже можешь пріѣхать изъ церкви въ каретѣ съ Агніей Васильевной. Такъ приличнѣе будетъ. Все-таки, знаешь, для глазъ приличнѣе: женихъ и невѣста вмѣстѣ. Я не люблю рѣзкостей. Это не въ моемъ характерѣ. Ну, пожалуй, и я сяду съ вами въ карету, какъ посаженый отецъ. Повторяю, я не люблю никакихъ выходокъ, которыя бросаются въ глаза. Ты все-таки женихъ и въ день свадьбы долженъ занимать подобающее тебѣ мѣсто. Мы даже будемъ пить за твое здоровье, — добавилъ генералъ, улыбнувшись.