Вот только Варвара плевать хотела на все запреты и, похоже, довольно вольготно чувствовала себя в нашем городе, что наводило на мысли, что либо она прекрасно умеет прятать свой дар, либо ей помогают высокие покровители. Был, конечно, шанс, что живет здесь совсем не Варвара, но вряд ли она стала бы дарить или продавать кому-то чужому тело своего домашнего питомца. А вот черные ведьмы как раз обожают делать такие “украшения” для своих жилищ.
Я снова посмотрела на замок, но в моем нынешнем виде нечего было и думать подобрать код, слишком маленькие кнопочки были не для моих лапок. Обратиться человеком я тоже пока не могла, да и размеры клетки все равно не позволили бы мне это сделать. Оставалось ждать хозяйку, чтобы узнать, что же она задумала и как она связана с братом Макса.
Словно в ответ на мои мысли, я вдруг услышала тихие шаркающие шаги, и на пороге комнаты появилась женщина в домашнем пушистом халате и мягких тапочках. Я даже вздрогнула от неприятного холода на загривке – это, действительно, оказалась Варвара, и теперь, несмотря на милый образ в зефирно-розовых тонах, от нее просто фонило темной грязной энергией. Она ласково улыбнулась, глядя на меня, и эта улыбка напугала меня еще сильнее, от нее веяло каким-то жестоким безумием.
– Проснулась уже, девочка моя, – проворковала она, подходя к моей клетке, – а мамочка тебе уже водички принесла, знаю, что пить хочешь. Кушать пока нельзя, ты уж потерпи денек, зато потом я дам тебе много вкусняшек.
Я надеялась, что сейчас она снимет замок и я попытаюсь вырваться наружу, но Варвара ловко подцепила какой-то крючок на клетке и отодвинула дверцу, открывая маленькое прямоугольное отверстие, куда легко протиснулась миска с водой, но вот мне вылезти было невозможно. От воды шел сильный запах какого-то лекарства, поэтому я решила пока не пить и терпеть до последнего, несмотря на жажду. Варваре это явно не понравилось и она зло прищурила глаза.
– Ай-яй-яй, нужно обязательно выпить, иначе мамочка огорчится и покажет, как наказывают непослушных кошечек, – произнесла она все тем же притворно-ласковым тоном, – не бойся, вода не отравлена, ты нам нужна живой и здоровенькой, по крайней мере пока. Но если не будешь слушаться, то тебе может стать очень больно.
Я попятилась назад и уперлась спиной в прутья клетки, решив сопротивляться до последнего. Варвара покачала головой, сложила пальцы левой руки в замысловатом жесте, протянула руку в мою сторону и мое тело прошило волной дикой боли. Я заскулила и попыталась свернуться в клубочек, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить болевые ощущения.
– Ну я же говорила, что не нужно огорчать мамочку, – Варвара изобразила на лице жалость, – выпей водичку и можно будет поспать.
Решив, что все равно долго не вытерплю такой пытки, я подползла к миске и принялась лакать.
– Ну вот и умничка, – расцвела Варвара, – давай-ка придумаем тебе новое имя, все равно человеческое тебе больше не понадобится. Теперь тебя будут звать Кэти. Будешь Кэти тринадцатая, счастливое число, – она рассмеялась жутким смехом, но потом резко осеклась и запахнула потуже халат.
– Отдыхай, я вернусь завтра, – совсем другим, каким-то равнодушно-безжизненным голосом произнесла она и вышла из комнаты.
Я тут же перестала лакать, но препарат, который, видимо, был растворен в воде, похоже, начал действовать, и меня снова сморил сон.
Глава 13.2
Проснулась я, видимо, ближе к вечеру, но чувствовала себя ужасно. В комнате стояла тишина, и, казалось, что и в квартире никого нет. Очень хотелось есть, но в миске по-прежнему была только вода. Жажда сделалась еще сильнее, поэтому я не выдержала, снова сделала несколько глотков и опять погрузилась в беспамятство. Я просыпалась так еще несколько раз, постепенно все больше и больше впадая в какое-то отупело-оцепеневшее состояние.
Варвару я больше не видела, счет времени был давно потерян, и мне начинало казаться, что моя человеческая личность все больше прячется в глубинах подсознания, постепенно там растворяясь. Но даже эта мысль меня не пугала и не заставляла встрепенуться, оставляя совершенно равнодушной. Наверное, я так бы утратила свою вторую ипостась, став обычным домашним питомцем, но знакомый неприятный голос, раздавшийся в одно из моих пробуждений, словно молнией пронзил мою голову.
Я даже головой помотала, надеясь поначалу таким образом избавиться от надоедливых звуков, которые я даже не могла сложить в смысловые образы. Но потом, откуда из глубин памяти всплыло имя Филипп, а затем, я вдруг начала понимать слова, которые он произносил.