— Это невозможно, Ваше Величество.
— Разве мое слово — не закон?
— Не для Природы. Ее законы выше ваших…
Королева сузила глаза.
— Вот как? — прохладным тоном, с затаенной угрозой процедила она. — Вы понимаете, что говорите?
— Простите, но не я придумал законы природы, — ничуть не испугался Дилан, спокойно глядя на ученицу. — Они созданы самим Богом.
Упоминание Творца и не в меньшей мере — ледяной взгляд профессора, смутили Изабеллу.
— Я вас ни в чем не обвиняю, — уже мягче проговорила она. — Но хотела бы поспорить с вами… если я велю доставить во дворец корзину подснежников и пообещаю достойную награду — уверена, мое приказание будет исполнено!
Глаза профессора насмешливо блеснули, казалось, он с трудом сдерживается, чтобы не высказаться напрямик. И все-таки осторожность победила…
— Хорошо, Ваше Величество, — кивнул он. — Давайте проверим на практике, кто из нас прав… Истина рождается в споре, как говорил Сократ!
— Договорились! — самодовольно улыбнулась королева. — Последуем совету этого вашего Сократа…
* * *
Мариза закончила наносить на свое уже не очень молодое, но по-прежнему красивое лицо пудру и отложила в сторону кисть. Процедуру утреннего макияжа женщина не могла доверить никому — только она одна знала, вернее, — чувствовала, как следует наложить грим, чтобы выглядеть по возможности молодо.
Склонив голову набок, Мариза изучала в зеркале полученный результат и чуть хмурилась — так, самую малость, чтобы, не приведи Господь, не спровоцировать появление новых морщинок! Дама в зеркале была далеко не девочкой, увы… Возраст выдавало даже не состояние кожи (тут-то всё было в относительном порядке), а сам взгляд — острый, цепкий, напористый. Взгляд хорошо пожившей женщины, слишком много видевшей на своем веку… И этого не мог скрыть никакой грим!
Если не считать макияжа, Мариза пока не была готова к приему гостей. Ее роскошное тело мягко обволакивал атласный пеньюар цвета слоновой кости, волосы, пышная светлая копна туго вьющихся кудрей, находились в обворожительном беспорядке… давно пора было позвать личную камеристку, но женщине так редко удавалось провести утро в свое удовольствие… не воспользоваться редчайшим случаем было бы грешно!
А "удовольствие" в своем человеческом обличье сейчас возлежало на шикарной двуспальной постели, взирая на высокопоставленную любовницу шальными черными глазами. Молодой смуглый парень, юноша, по сути, был черноволос, поджар и дивно хорош собой… олицетворяя собой всё то, что Мариза любила больше всего на свете, а именно — страсть. После власти, конечно…
— Возвращайся сюда, — хриплым "непроснувшимся" голосом позвал женщину парень, поймав ее взгляд в зеркале. На самом деле он уже вполне удовлетворил свою утреннюю любовную жажду, но по опыту знал, что Мариза предпочитает ненасытных… наверное, потому что и сама была жадной до ласк!
— Нет, Пьер, нет… — с тенью сожаления покачала головой Мариза, подавляя вздох. — Пора приниматься за дела…
"Старуха ведь, а еще смотрится…" — рассеянно подумал Пьер, разглядывая свою моложавую покровительницу. Среднего роста, с аппетитными формами и тонко прорисованным сероглазым лицом, она действительно еще вполне "смотрелась". Да и выглядела на 35 максимум… хотя была куда старше!
Пьер "удовлетворял" Маризу уже больше года и считал, что ему крупно повезло задержаться так надолго — некоторые ее любовники не выдерживали и месяца "испытательного срока"… правда, мадам регентша никогда не обижала своих бывших и щедро их одаривала, прощаясь… и все-таки находиться в ее непосредственной близости было намного выгоднее и приятнее. Дама в самом соку, темпераментная, щедрая, она давала фаворитам немалую свободу, сквозь пальцы глядя на невинные любовные шалости на стороне. Пьеру даже иногда казалось, что Мариза поощряет такие приключения, словно мысль о неверности любовника ее возбуждает.
— Как там твоя воспитанница? — после недолгой паузы спросил Пьер. Говорить ему не хотелось, но, опять-таки, он знал, что должен, если надеется сохранить статус главного любимчика Маризы, по возможности удовлетворять ВСЕ ее потребности — в том числе потребность поговорить.
— Ты о королеве? — пренебрежительно отозвалась женщина, поведя полным белым плечом, округлые очертания которого прекрасно просматривались под тонкой тканью пеньюара.
— Ну а о ком же еще? О ней! О ее вчерашней… м-м… идее!
— О совершенно идиотской идее, ты хотел сказать? — насмешливо уточнила Мариза и дернула за шнур звонка, приглашая камеристку, чтобы та помогла ей одеться. Облачиться во все многочисленные юбки самостоятельно женщина при всем желании не могла.