— И что, мамочка тебя теперь накажет? — поморщился поэт, изучая собственные потери — впрочем, немногочисленные.
Изабелла взглянула на него не без уважения. Майкл предстал перед нею в новом свете… куда более выгодном, надо сказать. Уже не просто мальчик-романтик, пылкий поэт, а истинный мужчина, почти бунтарь!
Пьер оскалился — это была волчья гримаса, никак не улыбка.
— А что будет с вами, незнакомец? — вкрадчиво поинтересовался он. Изабелла и поэт быстро переглянулись, оба смущенные, и фаворит Маризы торжествующе добавил: — Ага! Вам есть, что скрывать, не так ли?
— Нам нечего скрывать! — гордо вздернула подбородок королева, поднимаясь на ноги и выпрямляясь во весь рост, чтобы чувствовать себя более уверенно. Ладони ее немного дрожали, выдавая нервозность, и девушка торопливо скрестила руки на груди.
Пьер недоверчиво улыбнулся. С разбитой губой и растрепавшимися волосами, в порванной сорочке, он казался еще более брутальным… и привлекательным! Изабелла отвела взгляд и напустила на себя недовольный вид.
— Мы попали в неприятное положение, — наконец, натянуто произнесла она. Что ни говоря, а королевская выучка давала о себе знать… — У нас у всех будут неприятности… если эта ситуация станет достоянием гласности.
— Согласен, — буркнул Пьер, поправляя жилет. — Лично мне они не нужны…
— Мне тоже, — торопливо подхватил поэт.
Изабелла подавила смешок, вспомнив о недавнем порыве Майкла умереть здесь и сейчас ради ее прекрасных глаз. Но это был явно не самый подходящий момент дразнить влюбленного юношу… чего доброго решит проявить характер!
— Раз мы все не хотим неприятностей, давайте разойдемся по-хорошему и просто забудем этот утренний инцидент, — с мягкой улыбкой предложила девушка, начиная нервничать. Марта могла появиться с минуты на минуту…
— Как угодно, — мрачно согласился Пьер и двинулся было к двери, но, заметив, что Майкл продолжает стоять подобно изваянию, тотчас остановился. — Так не годится! — насмешливо заявил он, с прищуром глядя на них. — Я не оставлю вас тут одних…
— Но я хотел… — растерянно протянул Майкл, с мольбой посмотрев на королеву. — Вы…
Однако завершить фразу он не посмел, и Изабелле приходилось лишь догадываться, что он хотел. Попрощаться наедине? Или получить неосторожно обещанный ею поцелуй? Сейчас это было очень некстати!
— Уходите, Майкл, — настойчиво попросила она, пытаясь взглядом передать теплоту и участие. — Правда… сейчас не тот момент. Увидимся с вами на балу вечером…
Поэт неохотно ушел, увлекаемый за собою Пьером. Напоследок он бросил на королеву обиженный взгляд, но больше ничего не сказал. А буквально пару минут спустя после их ухода, когда Изабелла еще не успела толком отдышаться, появилась Марта…
— Вы уже не спите, миледи? — удивленно констатировала она, с подозрением глядя на непривычно взволнованную и раскрасневшуюся королеву.
— Да, что-то не спалось, — торопливо отозвалась девушка, мысленно возводя хвалу Богу, что Марта не пришла несколькими минутами ранее…
А впрочем, небольшое утреннее приключение Изабелле даже понравилось.
* * *
Пьер старательно прятался от Маризы всё утро. Сославшись на плохое самочувствие, он малодушно пропустил завтрак, попросив мальчишку-поваренка принести ему в покои пару вареных яиц, которые худо-бедно смягчили его голод. Попадаться на глаза своей проницательной любовнице ему ну совершенно не хотелось!
"Идиот, — клял он себя, лежа в постели и мрачно созерцая потолок. — Болван. Какого дьявола я поперся к ней?!"
Пьер, конечно, знал ответ. Все эти последние месяцы, пользуясь по максимуму привилегиями, дарованными статусом фаворита мадам регентши, он жил на широкую ногу, порою — на ОЧЕНЬ широкую. Перепробовав самые разные виды удовольствий, он, пожалуй, несколько пресытился… и перешел черту, начав уделять внимание совсем уж пагубным порокам. Среди таких вот запретных наслаждений появилась и привычка время от времени баловаться модной в среде аристократической элиты "дурман-травой" — особым видом курева, которое туманило рассудок и выпускало на волю первобытные инстинкты. В подобном состоянии было очень трудно себя контролировать… И вот, пожалуйста, результат!
"Если Мариза узнает, мне конец, — уныло размышлял Пьер. — Причем конец в самом прямом смысле слова! ТАКОГО она не простит. И поделом мне!"
Да, Мариза прощала и даже поощряла его милые шалости, его умеренное распутство и ничего не значившие интрижки… но приставать к ее воспитаннице, падчерице, королеве… Пьер понимал, что это будет слишком и для столь раскрепощенной женщины, как она.