Да, детский был вывод, Сашка сейчас это преотлично понимала, детский, наивный, но по сути, верный. Бабушка Валя пренебрежительно поджимала губы, когда мама привозила полные сумки продуктов, рассказывала, откуда они, с какой фермы, из каких тепличных хозяйств.
– Ты у нас прямо от сохи, Ларочка… я-то такие тонкости и не знаю! У меня другая форма деятельности! – высказывала она с «любезной» улыбкой.
Как-то Саша услышала то, что явно не предназначалось для её ушей – дед слишком громко высказался…
– Да что за змеюка такая эта Валентина! Лару уже запинала! Вот, тоже мне голубая кровь, белая кость! Ну и что, что прадед у неё какой-то мелкий дворянчик и в шкафу старинные фарфоровые чашки стоят? Ну и что, что её семейство никогда ничего тяжелее ложки не поднимало? Чем это делает других людей хуже, чем она сама? Я же как-то с её бывшим мужем общался, когда он ещё жив был, так он тоже жаловался, что она его загрызла, мол, не оценил счастья-то, раз его в такую интеллигентную семью взяли! И всего-то купил им квартиру в Питере, а не дворец отстроил! И тут её сын ещё взял и женился не на той девице, которую она ему подыскала, а на нашей Ларе. А Лара-то от сохи! Мы ж с тобой всего лишь из деревни, а она-то, аж из Выборга!
Дед злился редко, вот Саша и удивилась, да запомнила.
У деда и бабушки с мамой работа и так нервная, сложная. Торговая фирма, выросшая из небольшого продуктового ларька, занимала много времени, тем более что они специализировались на фермерских продуктах, свежих овощах и ягодах, а всё это надо было отыскать, найти транспорт, организовать доставки до ближайших магазинов их сети и магазинов-партнёров.
Работали на совесть, иногда дед и сам не гнушался съездить за свежайшими продуктами, цены до безумных никогда не задирал, даже когда трудно было, а ещё завёл жесточайший контроль за сроками хранения и раздачу продуктов с истекающим через день-два сроком, пенсионерам и инвалидам, которые проживали у его магазинов.
Да, коллеги крутили пальцами у висков, но выбрасывать продукты дед не мог физически, видимо, сказывалось воспитание «от сохи», а мухлевать с переклейкой этикеток считал непрофессиональным занятием.
Это давало неожиданные плоды. Например, одна из самых вредных и неуступчивых пенсионерок, которая регулярно жаловалась на всё и вся, от шума подъезжающих к магазину машин, до невежливых грузчиков, взяла и отследила грабителей, которые пытались взломать дверь магазина.
– Нет, ну что за вопиющая наглость! – жаловалась она по инерции уже на грабителей. – Куда полезли! В самый приличный в округе магазин! И пусть мне не нравится, как выражаются их грузчики, но воровать оттуда я никому не позволю! Они настоящие люди, хоть и бизнесмены!
Сашка гордилась и компанией, и дедом с бабушкой, и мамой. По её мнению, они делали важную работу, и делали на совесть. Она сама точно знала, куда пойдёт работать, поэтому высказывания бабушки Вали: «
Ещё одна торгашка будет», Сашку даже не задевали – что поделать, если не понимает человек. Тем более, что бабушку тогда останавливал сын.
Сашин папа в семейной фирме жены не работал, хотя тесть и звал.
Зарабатывал он вполне прилично, занимался "благородными занятиями", ничем не оскорбляя взгляды на жизнь своей матушки, но до поры не позволял ей высказываться по поводу жены и её семейства.
Правда, вода, наверное, и камень точит… Нет, видимо, не каждый, но Максим Викторович оказался камнем податливым. Сначала стал прислушиваться, позволял матери растравлять своё недовольство женой, потом и сам жаловаться стал – не так приготовила, не этак подала, внимание не уделила. Потом и вовсе усомнился – ДНК-анализ дочери всё-таки сделал. Получил на руки результат, убедился в том, что Сашка точно его. И нет бы на этом успокоиться, раз уж убедился… Недовольство копилось и копилось, стало казаться, что он-то достоин большего, чем торгашка рядом с ним.
Единственное, что не вызывало никаких замечаний – это сын. Даниил был его абсолютной копией. Тут уж даже Валентина Петровна не нашла к чему придраться… сначала не нашла.
– Она же воспитает из него такого же, как она сама! Как Сашку! Нет-нет, что хочешь делай, но Данечка в нашу породу, и воспитать его надо нам!
Даня всегда знал, что от любого неприятного дела или занятия можно ускользнуть, если пожаловаться отцу или бабушке Вале. Правда, это не всегда получалось – отец работал, бабушка была далековато, так просто самому и не доехать. Но он рос, возможностей появилось больше, вот он ими и пользовался.