Они остановились. Крис развернул ее к себе. Его черные длинные волосы разметались по широким плечам. Он улыбался, глядя прямо ей в глаза. В его же глазах Наташа прочла не просто любовь, а нечто глубинное, преданное, вечное, нерушимое, неограниченное, интимное, тайное, не способное ставить условия.
Их губы встретились, обожгли друг друга пылающим жаром.
Крис все вел и вел Наташу через поселок. Вскоре они вышли на пляж, совсем рядом со старым маяком, сняли обувь и пошли вдоль кромки неистового прибоя босиком (шторм все еще давал о себе знать). Дойдя до скалы, уходившей далеко в море и обозначавшей конец бухты, Крис начал взбираться по тропинке меж валунов к маяку, вздымавшемуся, как казалось Наташе, к самым звездам. Вот и подножие. Крис немного повозился с дверью и мягко потянул Наташу за собой в темноту. Она не испытывала ни страха, ни смущения, полностью доверившись сильным и надежным рукам Криса. Вспыхнула спичка. Наташа увидела в его пальцах свечу. Трепетный огонек осветил небольшое пространство. Она заметила только фрагмент винтовой лестницы. В помещении было сухо. Пахло пылью и еще чем-то неуловимо приятным. То ли вереском, то ли горькой полынью.
Они медленно поднялись на самый верх.
Прислушивались ли вы когда-нибудь к стуку сердца? Остановитесь. Прислушайтесь.
Кто вы, ищущие счастье где угодно, но только не рядом с собой? Не ходите далеко. Оглянитесь. Возможно, оно у вас за спиной.
Кто вы, считающие себя счастливыми? Откройте глаза, и вы поймете, что глубоко несчастны.
Кто вы, отчаянно ищущие всю свою жизнь любовь? Что мешает вам любить?
Кто вы, погрязшие в пороке и, возможно, жестоко страдающие от этого? Вспомните себя детьми.
Кто вы? Кто вы? КТО ВЫ?
Как только вы это поймете, все вокруг вас изменится.
Наташа, вероятно, только сейчас осознала, что обрела вместе с Крисом.
Как описать восторг обладания и принадлежности? Так же, как невозможно описать вкус клубники, никогда не попробовав ее.
Они были одним целым. Одним организмом. Одним дыханием. Одним вкусом. Всеми чувствами разом. Всем миром.
Призрачный свет звезд проникал через большие застекленные окна, которыми был защищен маяк по окружности.
Они стояли совершенно нагие в сумраке башни маяка и томно, плавно двигались в любовном танце, музыкой для которого был стук их сердец. Наташа, сцепив ноги у него на бедрах, медленно покачивалась, почти задыхаясь, почти умирая, почти теряя рассудок от неземного блаженства. Она почувствовала его губы у себя на шее и подалась вперед, чтобы тоже не остаться в долгу, впитать его пот в себя, ощутить вкус его кожи, его запах, наполненный любовным горением. Жаркие протуберанцы рождались в ее лоне, наполненном его плотью, и ярким всплеском прокатывались по всему телу, вырывая из горла блаженные звуки.
Но вот Крис опустил ее на мягкую перину, усыпанную прохладными лепестками роз. Вокруг горели свечи. Пламя трепетало, бросая причудливые тени на зеркала и линзы маяка, расположенного посреди стеклянной башни.
В какой-то момент Наташа поняла, что вся ее жизнь до этого — лишь прелюдия к тому оглушающему вихрю, закружившему ее сейчас, растерзавшему каждую клеточку экстазом высшего наслаждения, проникшему в самую суть души и сознания. Она словно окунулась в источник с живой водой, возродивший ее к новой жизни и наполнивший новым смыслом все ее существование. Вот когда она стала настоящей Женщиной!
Они долго лежали без сна, разглядывая огромные звезды за окнами маяка. Огненная кровь все еще бурлила в них. Тела их еще не остыли от любовной схватки. Безумная, хмельная страсть жила в их душах.
Они действительно стали другими людьми. Они стали друг для друга нужными. В радости и в печали, в болезни и в здравии. Они не побоялись шагнуть друг к другу, переступив условности и предубеждения ради своей любви. И уже не боялись идти дальше, держась за руки.
Наташе казалось, что она проспала всю ночь. Но часы показывали только без пяти три пополуночи.
Почти все свечи догорели. Только некоторые еще слабо мерцали, готовые вот-вот погаснуть.
Крис лежал рядом и дышал ровно, спокойно. Его мускулистая грудь равномерно вздымалась в такт дыханию. Наташа легко коснулась губами его соска, поднялась и подошла к окну.