— Майкл, вы можете открыть глаза? — Гладя его ледяную щеку своей теплой мягкой рукой, она медленно повторила свой вопрос:
— Майкл, вы можете открыть глаза?
— Да, — пробормотал Майкл, приоткрыв на секунду глаза. Свет, лившийся сверху, обжигал их, мешая смотреть. Рядом с ним точно ангел, решил Майкл. И как все ангелы, она была ослепительна. Он бы смотрел на нее вечно, но держать глаза открытыми было невыносимо больно.
— Это лежало у порога, — сказал Джимми, положив рядом с Майклом ноутбук и папку с бумагами. — Модные ботинки, тонкая кожаная куртка и модельные джинсы. Городской пижон, определенно, — усмехнулся он, оглядев Майкла. — Принесу бренди. Это вернет его к жизни.
Анжела начала аккуратно промывать рану, она оказалась чистая и неглубокая, а значит, шрама не останется. От ее прикосновений он застонал и пошевелил головой, силясь сбросить ее руку.
— Полегче, Майкл, — успокоила его Анжела. Я всего лишь хочу перевязать рану. Придется потерпеть совсем чутьчуть.
Она аккуратно наложила повязку на его все еще холодный лоб.
— Майкл? — она снова дотронулась до его щеки. — Вам надо выпить вот это, чтобы снять боль, добавила она, поднося к его губам стакан с бренди, который только что принес Джимми.
Мужчина с трудом открыл глаза. Анжела, придерживая его голову, помогла ему выпить жидкость.
Майкл начал постепенно согреваться, и этому немало способствовала теплая рука ангела. Какоето время он лежал в отключке, а затем ощутил, что его пытаются поставить на ноги.
— Майкл, — Анжела пыталась удержать его. — Сейчас мы поднимемся наверх, я приготовила вам постель. Вы сможете идти?
— Мои бумаги, мой компьютер, — пробормотал Майкл, пытаясь осмотреться.
— Они в гостиной, Майкл, не беспокойтесь. Пойдемте. Поднимите ногу. Всего несколько ступенек, Майкл, — поддерживая его, Анжела чувствовала силу, которая таилась в этом великолепном теле. — Вот так, Майкл. Сейчас вы пойдете в ванную. Мой дядя Джимми поможет вам забраться в нее. Теплая вода согреет вас, а затем вы ляжете спать. Вы уверены, что сможете идти дальше? спросила она Майкла и нахмурилась. Он все тяжелее и тяжелее опирался на нее, как будто его ноги налились свинцом и отказывались идти.
— Да, — прошептал он, пытаясь вздохнуть. Я… справлюсь… — Он открыл глаза и отчаянно пытался не закрывать их. Свет все еще доставлял боль, но, по крайней мере, он мог разглядеть ее. Худенькая и хрупкая. И она великолепно пахла. Ванилью.
Его подбородка слегка касались ее волосы длинные шелковистые, цвета воронова крыла.
Ему хотелось потрогать эти локоны, ощутить пальцами их мягкость, погрузить в них руки, чтобы они скользили по ладоням, подобно струям воды.
— Ты ангел? — спросил он со слабой улыбкой, глядя ей в глаза.
В его взгляде был такой интерес, что Анжела на секунду забыла обо всем. Но, зная, что этот интерес не может и не должен иметь никаких последствий, она усмехнулась.
— Не думаю, но зовут меня Анжела.
— Я так и знал, — Майкл совсем выдохся и остановился, чтобы передохнуть. — Ты Ангел, прошептал он, широко улыбаясь. — Мой ангелхранитель, — добавил он и неожиданно для себя поцеловал ее прямо в губы.
У Анжелы пол ушел изпод ног. Она хотела отодвинуться, но не смогла этого сделать, Майкл крепко прижимал ее к себе.
Как она и думала, его губы оказались невероятно мягкими и чувственными. Анжела подняла было руку, чтобы отстранить его, но поймала себя на том, что ее пальцы блуждают по его шее и волосам, а поцелуй продолжается.
Не веря самому себе, Майкл отстранился от Анжелы, все еще глядя на нее. Он был прав. Она — ангел. Но почему эта мысль так пугает его?
ГЛАВА ВТОРАЯ
Ктото зашел в его комнату. Майкл принял душ и уже заканчивал бриться, когда услышал шаги. Он надел джинсы, которые были постираны и выглажены чьейто заботливой рукой, и, тихонько открыв дверь, заглянул в спальню.
Увидев нежданную маленькую гостью, он успокоился и улыбнулся. Девочке было не больше шести, и она невероятно походила на Анжелу — его вчерашнюю спасительницу. Девочка была в очках. Круглые, с толстыми линзами, они делали ее похожей на сову. Она напоминала Майклу куклу — огромные голубые глаза, розовые щечки, маленький носик, усыпанный веснушками, волосы, собранные на макушке. Он вдруг подумал, что непослушные дети, должно быть, выглядят именно так.
— Привет, — громко сказал Майкл и распахнул дверь ванной. Девочка взвизгнула и отскочила.
— Ты меня напугал, — укоризненно сказала она. Майкл вошел в комнату. — Я думала, ты еще спишь.
Он улыбнулся и вытер полотенцем мокрое лицо.
— Я спал, но теперь уже проснулся. Извини, что напугал тебя.
— Я Эмма, — объявила гостья и внимательно посмотрела на Майкла. — А ты кто?
— Я Майкл, — улыбнулся он и протянул ей руку. Польщенная, девочка подала ему ладошку.
— Ты большой, — сказала она и искоса посмотрела на него. — Очень большой, — уточнила Эмма, нахмурившись. — У тебя на лбу болячка, продолжила она.
Он рассеянно прикоснулся к бинту. Хотя острая боль ушла, рана все еще ныла.
— Тебе больно? У меня на коленке тоже болячка, видишь? — попыталась утешить его девочка и наклонилась, показывая Майклу царапину. — Я упала в садике. Так больно было, — она выпрямилась и начала грызть ноготь. — Я сейчас в детском саду, а в следующем году уже пойду в школу. Мама говорит, что тогда я буду целые дни проводить в классе, а я не хочу, я буду скучать по маме, и по дяде Джимми, и по Маккензи и Махони. Это мои собаки, они мои самые лучшие друзья. Вы откуда? Мама просила, чтобы я вас не беспокоила. Я вас не беспокою?
Удивленный, Майкл смотрел на девочку и улыбался. Обычно он легко находил с детьми общий язык, но эта говорушка просто сбила его с толку.
— Эй, помедленней, Эмма, я не успеваю за ходом твоих мыслей!
— Почему?
Улыбнувшись, Майкл покачал головой. Общаться с наркоманами, чьи головы были задурманены всякой дрянью, было проще, чем разговаривать с этим чрезмерно любопытным ребенком.
Надо добавить, что в комнате, где происходил разговор, было очень уютно. Майкл заметил это, едва открыв глаза. Внимательный осмотр показал, что комната обставлена со вкусом. Мебель вишневого дерева была отполирована до блеска.
Старинные безделушки дополняли и без того впечатляющую картину.
Кровать с пологом эпохи королевы Анны занимала большую часть комнаты. У стены разместился шифоньер, отполированный до блеска. В углу примостился небольшой английский письменный столик вишневого дерева; на нем стояла ваза с букетом высушенных цветов.
В комнате не было ничего лишнего, каждая вещь дополняла другую, все изящно сочеталось.
Голубые обои были такого же оттенка, что и шторы. Из окна открывался невероятно уютный пейзаж морозного зимнего утра.
— Вы не успеваете, потому что у вас болячка? спросила Эмма, повернувшись к нему и наклонив голову набок.
— Нет, просто слишком много вопросов, — ответил Майкл, рассмеявшись. Вытянув руку, он взъерошил ей волосы.
— Так как тебя зовут?
— Майкл.
— У тебя есть дети?
— Нет, детей у меня нет. И собак, кстати, тоже, — поспешил опередить ее вопрос Майкл.
— Почему? — девочка встревоженно глянула на него. — Тебе не нравятся дети?
— Нет, на самом деле я люблю детей, — ответил он.
Она удивленно пожала плечами.
— Тогда почему у тебя нет ни одного?
Майкл пытался придумать подходящий ответ.
Не мог же он прямо сказать маленькой девочке, что, когда его отца убили и мать осталась одна с кучей ребятишек, он, как старший сын, должен был взять на себя груз ответственности за семью.
Став полицейским, он решил, что никогда не допустит такого в своей жизни. Никогда не позволит своей жене пройти через то, что пришлось пережить его матери. А так как ему постоянно угрожала опасность, гораздо проще было не усложнять себе и другим жизнь и не заводить семью вовсе.
Он наконец придумал подходящее объяснение: