Что теперь меня ждет?
Что, если она расскажет всем, что я предательница и во всем виновата? Не сейчас, так чуть позже. И тогда... Тогда все от меня отвернутся. Стану настоящим изгоем. И Катя, и Маруся, да все перестанут со мной дружить.
Как же страшно остаться одной и превратиться в «уродку». Навряд ли я смогу объясниться и доказать свою правоту. Диалог правильности поступка вернулся, и чаша весов склонилась в сторону Иры. Я — предательница, и это факт. Ира была моей лучшей и близкой подругой, она единственная любила меня. Понимала, слушала, доверяла. А я? Что сделала я?
Поступила неправильно, бросила ее, теперь должна объясниться. Попросить прощения, вернуть подругу, ее одобрение и как можно быстрее. От этого зависит многое, если не все.
Пустые попытки поймать ее взгляд, угадать, что у нее в голове. Обижается? Злится? Понимает ли, что у меня даже в мыслях не было ее предавать?
Урок течет как в тумане. Не слышу учителя и жду перемены, она расставит все точки над «i». Звонок. Не теряя времени, спешу с одноклассниками приветствовать Иру.
— Где ты была?
— Куда пропала?
Смех, удивление, море внимания, Ире приятно. Она купается во всеобщей любви.
— Привет, — говорю ей и слышу:
— Привет.
Чуть-чуть натянуто, без злости, но сухо. Ее интонация почему-то сильнее разжигает вину, хочется убедить Иру в своей невиновности. Хочется быть снова лучшей, правильной, получить ее одобрение. Только жаль, время вспять не повернуть.
— Мы можем поговорить?
— Да, — соглашается она, пожимая плечами. — Но попозже.
Мы поговорили гораздо позже, чем в этот день. Нам мешал слишком строгий контроль. Ире приходилось незамедлительно возвращаться после школы домой. За ней приходили родители. То мама, то папа.
Но в один из дней нас отпускают пораньше, и мы, наконец, говорим:
— Если бы я знала, что так получится, никогда не ушла. Я бы вернулась, вытащила тебя, забрала.
Губы Иры дрожат, от эмоций на ее лице мне хочется плакать.
— Поверь. Я не могла иначе. Родители. Они бы убили меня.
Мне становится искренне жаль, что в тот вечер меня не наказали родители. Могли бы наорать, дать ремня, запретить гулять с подругами, выставить в подъезд до утра... С Ирой было бы гораздо легче общаться, быть с ней на равных. Почти. Но наказания не было.
— Я тебя не виню.
— Правда?
— Да.
Не верю ушам, глазам, разговору. Неужели такое возможно?
— И все же... Прости меня.
— Да все нормально.
— Простила?
— Да-да.
— Я тебя больше никогда не оставлю.
— Угу. Будешь думать.
Я счастлива, все не так плохо, но внутри почему-то осадок. То ли потому что Ира не слишком весела и открыта, то ли потому что в глубине души я не чувствую себя виноватой, но вынуждена это скрывать, добиваться ее дружбы, прощения.
При этом боюсь унизиться в глазах одноклассников. Правильные, настоящие подруги и в огонь, и в воду идут, друг за дружку горой, а я, получается, не умею дружить. Плохая подруга. Предательница.
Уж молчу о сочувствии. Мне очень жаль, что с ней так обошлись. Хотя... Там же, в глубине души что-то подсказывает: «Она сама во всем виновата». Но я забиваю на голос и надеюсь на милость подруги. Верю, она понимает, что у каждого своя голова на плечах.
И все же вернуть душевную близость не вышло. Мы общались в школе, снова гуляли на улице, родительский контроль над Ирой постепенно сошел на нет. Но не только меня внутри грызло. Перепады настроения, беспричинная злоба у Иры и ее недовольство сменялись приятным общением. В эти дни она так же, как раньше ценила и любила меня.
Новая компания, новые друзья, все то же мужское внимание, неуверенные попытки Иры завести отношения и очередные провалы. Мешала травма, я пыталась ее поддержать. Делать вид, что ничего полгода назад не случилось, получалось все хуже и хуже, пока в один из вечеров Ира не психанула с надрывом:
— Ты виновата во всем! Ты! Дрянь! Я тебя ненавижу!
Ее слова в меня впечатывались словно клеймо. Одноклассница Настя, ее брат, которому нравилась Ира, другие ребята — невольные свидетели ссоры и ее кульминации. Ира пылала в бешенстве. Иначе не назовешь. Из-за какой-то ерунды я ушла из каморки с позором, не в силах ей возразить. Скорее, подтвердила сомнения: конечно, Ира права и простить меня не сумела. Я — предательница, месть заслужила. Есть вина? Принимай наказание.
— Уходи! — рычала вслед Ира. — Вон отсюда! Пошла вон! Тоже мне, подруга! Ты ей никогда не была!