Неужели улицу пропущу? Угу... Так и вышло. Обидно! Из-за этих отвратительных паровозиков я теперь привязана к дому. Хочется плакать, но достаю из коробки деталь. Уже даже не знаю, какую по счету.
День за днем. Паровозики, пистолетики, куклы. Завод детских игрушек пытался выжить и жить. Неделя, вторая, третья. Пока в очередной вечер не слышу:
— Еля, а ну-ка сюда иди.
Испуганная, (опять что-то там натворила?), выхожу из комнаты в зал. Горит свет, папа стоит возле стола, на нем лежит зелененькая бумажка. И еще деньги кучкой.
— Что?
Смотрю на отца, он двигает мне три рубля.
— Это твои. Держи. Заработала.
— Что?
Нет... Улыбаться я умею еще дурнее, чем думала. Что за ерунду говорит? Мне жутко страшно. Мне дают крупные деньги? А вдруг я их потеряю? Что с ними делать вообще? Вдруг их потрачу неправильно!
— Не-ет. Я не возьму.
— Это твои, — с улыбкой подключается мама. — Ты заработала.
— Мне не надо. Вы что...
Страшно, я не хочу денег, вот как есть не хочу.
— Да бери же.
— Нет, мам. Ты забирай. Мне не надо. Купишь нам сапоги.
Может, она теперь нервничать перестанет? Денег ей не хватает. А так... Я ей помогу.
— Нет, Еля. Деньги ты забирай.
— А что на них покупать?
— Все, что хочешь!
— Правда?
— Правда-правда.
Родители смеются, и я с трепетом забираю купюру. Это же сколько всего! И вообще! О! Вот я развернусь! Сколько же рогаликов, хлеба, мороженого! И работать теперь интереснее. С удовольствием вливаюсь в процесс, чтобы в очередную получку воплотить в жизнь мечту.
— А можно в парк?
— В парк?
— Ну да. На аттракционы хочу.
Так хочется на них покататься. Я так до-о-олго там не была.
— Но мне некогда, — говорит мама и хмурится.
— Мне тоже не хочется, — поддерживает маму отец.
— А можно я поеду одна?
— Одна?!
Недоуменные взгляды родителей, беспокойство. Ой… Вот бы все получилось! Я же ходила в хлебный с трех лет. Подумаешь, тут ехать дольше! Дорогу знаю, мы в парке бывали. А если отпустят одну — вот будет шик! Делай, что хочешь, играй, как угодно. И деньги со мной!
— А что? Автобус прямой. Села и через полчаса там. Погуляет немного, к вечеру вернется домой.
А я что? Я могу! Очень запросто!
— Елия у нас самостоятельная. Девочка умная и к чужим не подходит.
— Ты поняла? Вернешься до того, как будет смеркаться. В четыре часа!
На том и решили. Окрыленная свободой и счастьем лечу на остановку. В нетерпении жду автобус, сажусь. Еду, с радостью глядя на лица. Мир цветет радужными красками. Впереди напитки с трубочками, сладкая вата, «Веселые горки», «Сюрприз». Меня даже не смущает, что я еду одна без подружек. Одной ведь так хорошо! Бывает же в жизни везенье!
В парке много людей. Они почти все улыбаются, отдыхают, им здесь всем хорошо. Это отдых, он так отличается от унылой серости будней, от вечной нехватки денег, от ворчания мамы и яростных папиных вспышек. Деревья зеленые, запах цветов. А воздух!
Атмосфера праздника не покидает все время, что я гуляю. Даже когда кончились деньги, все равно уходить не хочу. Так и брожу по аллеям. Парк медленно, но верно пустеет, люди уходят домой, сворачиваются торговки, появляется молодежь. Солнце почти на закате, а я совсем забыла, что мне надо пораньше вернуться. Бегу на остановку, там прыгаю в нужный автобус.
Даже страх не может испортить ощущение свободы и праздника. Ничего страшного, подумаешь, задержалась? Я объясню. Обязательно все объясню, расскажу им, как здорово просто гулять по скверу, не сидеть в четырех стенах скворечника!
Еду домой. С каждой остановкой, приближающей меня к дому, все сильнее мрачнею. Быстрее, быстрее автобус вези! Страх медленно, но верно тянет лапы, прикрываясь сумерками и темнотой. Она как враг подбирается ближе и готовит проблемы.
Дверной звонок — птичья трель. Сутулюсь, вжимая голову в плечи. Так сама себе кажусь незаметной. Так меня немного меньше, если решат наказать. Дверь открывается, на пороге мама, смотрит с укором.
— Где ты была?
— Загулялась. Я больше не буду.
— Заходи.
Она меня пропускает. Осторожно разуваюсь, держусь чуть подальше, чтобы вовремя от нее отскочить. Напоминаю себе маленького трусливого зайца, но так для меня безопасней.
— Ты хоть понимаешь, что мы беспокоились? — спрашивает мама. — Тебе не стыдно?
— А папа?
— Поехал тебя искать. Очень ругался. Вот очень!
— Куда поехал? В парк?
— В парк.
Мама что-то еще говорила. Из памяти стерлись слова. Скорей всего, что девочки должны слушаться маму и папу, выполнять все, что им скажут, быть правильными во всем и всегда. Говорила, что они беспокоились.