Как жаль, что она не выбрала профессию психиатра вместо профессии ветеринара. Возможно, тогда она смогла бы вовремя распознать настораживающие признаки и понять душевное состояние отца. Но судьба распорядилась иначе: Андреа вернулась домой, чтобы заняться его похоронами… При этой мысли она заплакала еще громче. Вдруг в дверях откуда ни возьмись материализовался Хэл Гриффин. Этого ей только не хватало — раскиснуть при постороннем мужчине! Девушка не знала, куда деваться от стыда. Ковбой, наверное, решит, что она просто тронулась, другой такой размазни не сыщешь к западу от Файер-Ривер. Этот непрошибаемый циник и без того считает всех женщин слабыми и бестолковыми созданиями, и она своим ревом только укрепит его в таком убеждении.
Огибая свисающие с балки под потолком седла, Хэл направился к укромному уголку, где притаилась Андреа.
— Мисс Флетчер, мне нужно с вами поговорить.
Андреа сглотнула слезы и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Ваша комната — на втором этаже, первая дверь налево от лестницы. У вас будет отдельная ванная комната. Завтрак я подаю в шесть, — сообщила Андреа, стараясь говорить самым деловитым тоном, на какой только была способна в эту, минуту.
— Я пришел не за этим.
Именно таких слов и боялась Андреа. Но нужно было отвлечь Хэла от истинной цели его визита, пока она недостаточно овладела собой, и девушка продолжала:
— Если вы насчет постельного белья, то я уже постелила чистое.
Хэл присел на корточки рядом с ней. Даже в полутьме, царившей в кладовой, было видно, что он усмехается.
— Отдаю вам должное, Флетчер, вы такая же гордая упрямица, как я сам, да только сейчас в этом нет нужды. Ваш брат уже просветил меня относительно здешней обстановки. Джексону было необходимо облегчить душу, по-моему, вам тоже, иначе вы не уползли бы в этот угол и не затопили бы слезами всю кладовую.
Ах, Джейсон, Джейсон! Пока она выбивалась из сил, стараясь тащить тяжкую ношу в одиночку, брат почувствовал себя покинутым и обратился за поддержкой к совершенно постороннему человеку. Что ж, Джейсон совершил ошибку, и она ее не повторит. Да, Хэл Гриффин согласился — причем неохотно — помочь отыскать и собрать ее разбредшийся скот, но никому и в голову не придет рассматривать рубашку ковбоя в качестве жилетки для слез. Сочувствие Хэла ей ни к чему, сказала себе Андреа. Она вообще не ждет и не желает сочувствия ни от одного мужчины на свете. Когда дело касается женщин, у мужчин всегда есть на уме собственные тайные планы, уж об этом она постарается никогда не забывать.
— Не хотите поговорить? — предложил Хэл. Андреа упрямо вздернула подбородок:
— Не хочу!
— Вы собираетесь плакать, пока не наступит полное обезвоживание организма?
— А вам-то какая разница, что со мной будет? — бросила Андреа. — Вы в любом случае получите оплату по действующим расценкам!
Хэл протянул руку, чтобы поднять ее на ноги, но Андреа инстинктивно еще глубже забилась в угол.
Девушка тихо выругалась, и Хэл посмотрел на неё с удивлением и неодобрением: похоже, старые привычки очень живучи. Хэл был уверен, что не производит впечатление человека, готового на нее наброситься, и тем не менее Андреа старательно избегала малейших прикосновений.
Подумав, он спросил:
— Почему вы это делаете?
— Что?
— Почему вы меня избегаете? Это как-то связано с тем, что произошло на первом курсе колледжа?
— Вижу, Джейсон здорово разговорился! У вас что, был вечер вопросов и ответов? Что же еще он вам поведал?
По крайней мере, Джейсон и сам не все знает, мысленно утешала себя девушка. Живописные подробности происшествия, настроившего Андреа Флетчер против всех мужчин, не были известны никому, кроме нее самой, и она считала, что так должно оставаться и впредь. Андреа не собиралась обсуждать происшедшее с кем бы то ни было: это ее личное дело.
— Джейсон также рассказал мне о Бренде и о подростках, которые его травят. Ему кажется, что Бренде, как и вам в свое время, до смерти надоело быть объектом всеобщего обожания.
Комментариев не последовало, и Хэл продолжал:
— Джексону нелегко пережить трагедию, но он решил, что сможет быстрее справиться с горем, если открыто поговорит о нем. Вы же в отличие от брата предпочитаете прятаться по углам и истекать кровью в одиночестве.
Андреа молчала.
— Если вам станет от этого легче, могу сказать, что прошу прощения за то, что был слишком резок с вами по телефону. Если бы вы объяснили ваше положение…
— Насколько я помню, вы просто не дали мне такой возможности, — напомнила Андреа с горечью. — Вместо этого мне пришлось выслушивать, что какая-то женщина испортила жизнь вашему старшему брату и вбила клин между старыми друзьями. Еще я вдоволь наслушалась заявлений, что вы не станете работать на настырную властную дамочку, даже если от этого будет зависеть ваша жизнь.
Хэл поморщился:
— Я уже говорил, у меня был тогда неудачный день.
— И не у вас одного, ковбой, — проворчала Андреа. — Я тогда только что закончила подсчитывать расходы по двум похоронам, выплаты в счет погашения ссуды и плату за колледж. Ради того, чтобы мы с братом могли удержаться на плаву, отец истратил все свои сбережения. И если я до понедельника не продам телят, банк лишит нас права выкупа собственности, и мы потеряем ранчо. Этот дом должен достаться в наследство Джейсону, когда он окончит колледж.
— Да? А что же достанется в наследство вам?
— Я буду счастлива сознанием, что сумела сохранить ранчо, мне этого достаточно, — горячо заверила Андреа.
— Я обещал, что загоню ваше стадо, так что на этот счет можете не волноваться.
— Мы загоним стадо, — уточнила девушка. Густые черные брови Хэла сошлись на переносице:
— Погодите, Флетчер…
— Нет, это вы погодите, Гриффин. Я не позволю вам выполнить всю работу без меня. Разумеется, по части верховой езды и метания лассо, мне до вас далеко, но зато я знаю ранчо как свои пять пальцев и намерена внести свой вклад в дело.
Хэл решил не ходить вокруг да около и откровенно признался:
— У меня без вас будет хлопот по горло. Во время загона скота всякое бывает. Если скотина взбесится с перепугу и помчится, топча все подряд, то мне придется защищать собственную жизнь, и я не хочу волноваться еще и за вашу.
Резкость его тона подействовала на Андрее лучше любых уговоров: она стремительно вскочила на ноги. Хэл тоже выпрямился в полный рост, и они встали глаза в глаза, как два соперника, готовых броситься друг на друга.
— Вам не нужно обо мне заботиться, я сама в состоянии это сделать. — почти прокричала Андреа.
— Это я уже слышал и до сих пор размышляю, кого вы пытаетесь убедить — меня или саму себя. А уж когда вы бросились в одиночку на четырех пьяных парней… о чем вы только тогда думали? Позвольте заметить, вам нужно показаться психиатру.
— Если вы ждете от меня благодарности за свое вмешательство, то напрасно: это не ваше дело! — парировала Андреа, сама не понимая, почему ведет себя так агрессивно. Должно быть, все эти несчастья, обрушившиеся на нее, и сопряженное с ними эмоциональное напряжение сделали ее чересчур чувствительной ко всему, что говорили и делали окружающие.
— Я позволил себе вмешаться в ваши дела только тогда, когда увидел, что вы не справляетесь с ними самостоятельно, — откровенно заявил Хэл. — Даже будь у вас в руках заряженный дробовик, с этими панками вам все равно было не сладить. Когда красивая женщина встречается с пьяными подростками, всякое, знаете ли, может случиться.
Это уже слишком! — решила Андреа. С каким удовольствием она вцепилась бы в красивое лицо ковбоя и содрала с него эту противную ухмылку! Глаза бы ему выцарапала! Подстегиваемая гневом, она набросилась на него с кулаками, но в тот же миг ее руки сказались крепко прижатыми к твердой груди Хэла. Андреа инстинктивно стала вырываться, хотя; раненая рука от этого заболела еще сильнее.