— А моя эквадорская картина? — Дэнни состроила смешную гримасу.
— Она замечательная.
— А остальные картины?
Стив размышлял молча.
— Ну… Я бы предложил вам купить Ван Гога, но…
— Репродукция не подойдет? Так? Копии — для мещан! Хорошо, я хочу подлинники!
Стив не стал спорить, он улыбнулся и встал с дивана.
— А как выглядят другие комнаты?
— Есть еще только две. Комната моей дочери, обычное подростковое логово. И… — Дэнни открыла двери спальни, — и еще моя. — Она вошла в спальню и быстро собрала раскиданные на кровати вещи, швырнула их в шкаф. — Конечно, это не мебель от "Мейси" из красного дерева в стиле средневековой провинциальной готики… Что мне сделать в этой комнате? Я даже не знаю, с чего начать.
Из гостиной слышалась мелодичная импровизация Гарри Конника. Лицо Стива было так близко, что Дэнни чувствовала его дыхание.
— Начнем с поцелуя и посмотрим, как пойдет дело.
Дэнни прильнула к нему, обняв за талию.
— Какая замечательная идея!
Поразительно! Поразительно, насколько мужчины все разные. Как же не похожи были друг на друга Тед и Стив! С первой же фазы их близости она ощутила эту разницу другой вкус, прикосновения, приемы… Дэнни даже испугалась, что у них ничего не получится.
"Успокойся!" — приказала она себе.
— Расслабься, — сказал Стив.
Но Дэнни не смогла. Она была зажата, чувствовала дискомфорт, защищенность. Влагалище было совершенно сухим.
— Извини меня. Я не могу. Это потому, что я ни с кем не занималась любовью, кроме моего мужа, за двадцать лет.
— Мне это вдвойне льстит.
Стив встал на ноги и мягко притянул к себе Дэнни. Теперь они оба стояли так близко друг к другу, что он касался ее груди. Одной рукой Стив обнял ее за талию.
Гарри Конник мелодией выражал любовные переживания.
— Отличная музыка! Давай потанцуем? — предложил Стив.
Дэнни уткнулась головой ему в плечо, полузакрыв глаза. У него была фигура атлета, мускулистое тело, крепко сбитое и стройное… но такое незнакомое.
Они стали двигаться в медленном ритме. Дэнни ощущала себя, как во сне. Однако прошлое продолжало разделять их.
"Любовь с незнакомцем", — вертелось в мозгу.
Дэнни подняла голову и ощутила вкус его губ Гвоздичный с ванилью. Они продолжали танцевать.
Его руки мягко изучали ее тело, теребили ее волосы, путешествовали по ее спине, ласкали ягодицы. Она чувствовала, как он хочет ее. И в ней самой стало расти желание.
Музыка кончилась, но они продолжали танцевать, привыкая друг к другу, ощущая, как рушатся барьеры между ними.
Когда Стив положил Дэнни на кровать, она была уже к этому готова.
— Теперь тебе хорошо? — спросил он, продолжая "эксперимент узнавания"
— Да… — чуть прошептали ее губы. — Да… нет.
И потом только: да, да, да…
Она закрыла глаза. Сознание стало отключаться, и Дэнни полностью отдалась его искусству.
Стив был феноменальным любовником. Изощренным, чувственным, неутомимым, способным распознать все точки, которые доставляли ей наибольшее наслаждение. И в то же время он удивительным образом контролировал каждое изменение в ее ощущениях.
Когда все закончилось, Дэнни была на вершине блаженства.
— О Боже!.. — прошептала она. — Ты великолепен.
— Мы оба великолепны! — отозвался Стив, убирая с ее лба влажную прядь волос. — Мы оба этого добились.
Они лежали в темноте рядом, расслабившись, постепенно восстанавливая ровное дыхание. Затем Стив обнял Дэнни и она крепко прижалась к нему.
"Да, восхитительно!.."
— Ну, так как, Дэнни? Ты хочешь по-другому? Или продолжим таким же образом?
— По-всякому! — воскликнула Дэнни.
"Если бы только Тед меня сейчас видел!"
Она проснулась, услышав, как он возится в темноте.
— Что ты делаешь, Стив?
Он подошел к кровати и чмокнул ее в нос. Стив был полностью одет.
— Извини, Дэнни, мне нужно уходить.
— В три часа ночи? — удивилась Дэнни. — И потом, завтра ведь суббота. Мы устроим чудесный завтрак. Наплюй на все. Останься на ночь, дорогой.
Стив не мог остаться. Ему надо было переодеться, сделать домашние дела, накормить собак.
Дэнни спросонья плохо соображала.
— Я не знала, что у тебя есть собаки.
— Я держу бассетов. Уморительные создания. Только ласкаются, совсем не лают.
Стив поцеловал Дэнни в лоб и ушел.
Она дождалась, пока за ним захлопнется входная дверь, потом натянула на себя одеяло и уснула.
"Подумать только — собаки!" — была ее последняя мысль.