И в этот момент она чувствует, как рыдания подступают к груди, потому что теперь все сказано, теперь есть кто-то, кто знает, а то, что появился свидетель, делает случившееся в некотором смысле реальным, тем, что невозможно игнорировать.
— Ну и? — говорит Магнар, он быстро орудует сырной лопаткой, отрезая коричневый сыр. — В этом же нет ничего нового.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Лив Карин. — Мы что, слишком часто ссоримся, ты считаешь, мы много скандалим?
— Да нет же, господи, — вздыхает Магнар, — я же и говорю. Это нормально.
В верхней части груди что-то ноет, прямо у горла, Лив Карин пытается сглотнуть, Магнар раскладывает кусочки сыра на бутерброде плотным слоем, а потом с громким щелчком открывает банку с вареньем.
— Девочки обычно ссорятся с матерями в этом возрасте, — говорит он, — я знаю, что говорю: у меня две сестры.
— Да, — соглашается Лив Карин, она и сама слышит надежду, которая скрыта в этих словах.
— А ты же знаешь про тот случай, когда Берит бросила стул через кухонную дверь, потому что ей не разрешили пойти на праздник? — спрашивает он.
— Нет.
— Мать закрыла дверь, сказала, что больше никогда не разрешит Берит вернуться.
— Да что ты? — удивляется Лив Карин. — Что, Агнес и правда так сказала?
Она подходит к столу, опускается на краешек стула напротив Магнара. Тот с усмешкой кивает и откусывает бутерброд.
— Ну, и что дальше? — вопросительно смотрит Лив Карин. — На следующий день — все равно пустила?
— Да боже мой, конечно, — отвечает Магнар и снова усмехается, — на следующий день все уже всё забыли.
Лив Карин кладет мобильный телефон перед собой на стол. Рука у нее влажная и холодная, она держит телефон уже много часов без передышки.
— Но ты же, конечно, звонила Кайе? — спрашивает Магнар, кивая на мобильный.
— Конечно. Естественно, я звонила двадцать раз.
— Да, понятно, — бурчит Магнар.
— И что с того?
— Бывает, что человеку надо побыть одному, — говорит Магнар, — у многих так.
Он откусывает еще кусок, и пока он жует, громко чавкая, и смотрит на нее, каждая бровь принимает свое многозначительное выражение.
— Ты вообще о чем? — не выдерживает Лив Карин.
— Только о том, что иногда бывает чересчур.
— Что чересчур?
— Много возни.
На скатерти осталось белое засохшее пятно, может от молока или сливок; Лив Карин ковыряет его ногтем указательного пальца, но пятно въелось слишком глубоко, скатерть придется стирать, думает она, да и занавески тоже; и пока ее опутывает изматывающее ощущение того, что она пытается дать своей семье только хорошее, но все это воспринимается как обуза и суета, Магнар протягивает руку через стол, не к ней, как ей поначалу кажется, но ко вчерашнему выпуску газеты «Согн», который лежит сложенный вдалеке на подоконнике.
— А что, если она не села на автобус в понедельник? — спрашивает Лив Карин.
— Да почему же не села? — Магнар скользит взглядом по колонкам передовицы.
— Да не знаю я, — срывается Лив Карин, — может, она вообще и не в Воссе.
Магнар переворачивает страницу газеты, где заголовок огромными буквами сообщает о нехватке мест в доме престарелых, две одетых в белое фигуры со скрещенными руками удрученно стоят перед кроватью.
— Может, ты позвонишь и узнаешь? — спрашивает Лив Карин.
Магнар отрывает взгляд от газеты.
— Куда позвоню?
— Ну, в автобусную компанию. Они же знают, кто ехал в понедельник на этом маршруте, спросишь, была ли там Кайя.
— Ты что, серьезно?
Лив Карин кивает. Магнар молча смотрит на нее, проводя языком по передним зубам, зернышко застряло между зубом и десной, и ему приходится помочь себе пальцем, чтобы вытащить его.
— Ну пожалуйста, — умоляюще смотрит Лив Карин.
Она наблюдает из окна, как он разговаривает по телефону, повернувшись вполоборота к изгороди, запустив одну руку в волосы, с явной неохотой выполняя ее поручение. С другой стороны изгороди мальчики играют с соседскими ребятами. Они построили шалаш между двумя яблонями, Лив Карин почувствовала прилив ностальгии, когда они с огромным восторгом показали ей свою постройку — две маленькие комнатки, обитые досками и затянутые брезентом. Теперь Эндре и соседская девочка красят его снаружи морилкой. Эндре небрежно погружает кисточку в ведерко, девочка восторженно указывает, что красить, и, кажется, Эндре следует ее инструкциям. Потом Магнар встает у входной двери, загораживая собой весь проход и лампу на потолке, темная тень падает на пол в кухне.